Ледяное сердце. Ляна Зелинская

лаарские земли, но сейчас почти все предгорья по эту сторону хребта заселили люди.

      Дым жался к земле, стелился над рекой и утекал лентой в низину – горел ближайший к столбу амбар.

      Люди с вилами и косами собрались рядом с ним большой толпой, и стояли полукругом, глядя на огонь. Но никто не пытался его тушить.

      – Тпрррууу! – зычно закричал Ард, карета остановилась, съехав на луг с дороги в стороне от пожара.

      – Что там случилось? – спросила Кайя, выглядывая в окно.

      Рука Дарри легла на дверцу:

      – Миледи, вам лучше не выходить. Ждите здесь.

      Дарри и остальные спешились и пошли к толпе, стоявшей у амбара. Кайя посидела недолго и выбралась наружу – спина и ноги ныли от тряской езды по камням. Хотелось снять туфли и босиком пройтись по ковру из горца и белого клевера или просто посидеть на лугу. Не важно, что там опять стряслось. Как она успела заметить за время этого путешествия, в пути вечно что-то происходит: чья-то лошадь сломала ногу, опрокинулась карета, размыло дорогу или случился камнепад, кто-то рожал, кто-то умирал, и каждый раз Дарри с серьёзным лицом говорил ей: «Вам лучше не выходить, миледи». И в чём-то он, обычно, оказывался прав.

      Солнце, сбрызнув позолотой жестяного петушка, венчавшего крышу постоялого двора, поиграло розовым на белых вершинах гор и скрылось. Мимо прошмыгнула кошка в заросли вербейника, беспокойно закудахтали куры, и позвякивая бубенцами, к ручью прошла неторопливая пятнистая корова. Кайя сняла туфли, закрыла глаза, и постояла немного в мягкой траве. От реки потянуло вечерней прохладой, стало зябко. Сорвав колосок мятлика, она тихо обошла карету, чтобы Дарри не увидел, поёжилась и направилась к огню.

      Зачем они жгут амбар?

      Дотронулась рукой до ивы…

      Не ходи туда!

      Кайя вздрогнула.

      Иногда она их слышала. Деревья. Травы. Веды всегда слышат лес. Так говорила старая Наннэ. Только вот она не веда. Она – человек. Так ей говорила Настоятельница. И Кайя старалась не слушать этот тихий шёпот леса. Скажешь кому, что с тобой говорят деревья – высекут. Или прикажут ночевать в подвале. Лишат ужина. В этом мире нельзя быть ведой.

      В толпе ближе к дороге стояли женщины в длинных кожаных фартуках поверх платьев и тёмных платках, почти каждая с ножом или палкой. Смотрели, как огонь с треском пожирает стропила на крыше амбара, как языки пламени лижут почерневшие брёвна, и тихо переговаривались между собой. Лица серые, на глазах слёзы.

      Нехорошее предчувствие шевельнулось у Кайи в душе.

      Дарри и его отряд ушли к соседней лавке, там же толпились мужчины, в основном скорняки: кто с цепом и косой, кто с вилами. Несли мешки. Ард разворачивал какую-то сеть, Бёртон и Тальд побежали с саблями к реке. Кайя подошла ближе.

      – Эй, барышня, вам туда не надо! – один из мужчин схватил её за руку, но она уже шагнула к большому окну лавки, в котором была выставлена на продажу упряжь, и только потом поняла, что лучше бы ей было не видеть того, о чём шептались местные.

      – …как чувствовала…

      – …да