Не думай о секундах свысока. Роберт Рождественский

дыши?

      Разве можешь ты мне сказать:

                                    не живи?

      Так зачем говоришь:

                «Людей не смеши»,

      говоришь:

                «Придет еще время любви»?

      Мама, милая!

      Это все не пустяк!

      И ломлюсь не в открытые двери я,

      потому что знаю:

                принято так

      говорить своим сыновьям, —

      говорить:

                «Ты думай пока не о том», —

      говорить:

                «Подожди еще несколько лет,

                настоящее самое будет потом…»

      Что же, может, и так…

                Ну, а если – нет?

      Ну, а если,

                решив переждать года,

      сердцу я солгу и, себе на беду,

      мимо самого светлого счастья пройду, —

                что тогда?..

      Я любовь такую искал,

      чтоб —

                всего сильней!

      Я тебе никогда не лгал!

      Ты ведь верила мне.

      Я скрывать и теперь ничего не хочу.

      Мама, слезы утри,

                печали развей —

      я за это жизнью своей заплачу.

      Но поверь, —

                я очень прошу! —

                          поверь

      в ту, которая в жизнь мою светом вошла,

      стала воздухом мне,

                позвала к перу,

      в ту, что сердце так бережно в руки взяла,

                как отцы новорожденных только берут.

      «То, где мы жили…»

      То, где мы жили,

                          называлось югом…

      И каждый раз,

      как только мы вставали,

      казался мир вокруг

                          настолько юным,

      что в нем —

                          наверняка! —

                                    существовали

                пока еще не названные вещи.

      Беспомощный,

      под безымянным небом

                рождался мир.

      Он вовсе не был

                          вечным.

      Усталым не был.

      И всесильным не был.

      Он появлялся.

      Он пьянил, как брага.

      Он был доверчивым

                          и откровенным…

      О, это удивительное право:

      назвать землею – землю,

      ветер – ветром!

      Увидев

                ослепительное нечто,

      на миг сомкнуть

      торжественные веки

      и радостно провозгласить:

      «Ты —

      небо!

      Да будет так

                отныне и вовеки!..

      Да будет мир

                ежесекундно юным.

      Да будет он таким