Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е). Коллектив авторов

122. Однако дальнейшего развития в дискуссии эта реплика не получила, и авторы статей и методических рекомендаций обычно ограничивались самыми общими указаниями, настаивая на том, что материальные потребности детей из необеспеченных семей должны быть компенсированы «заботой общественности»: «Профессиональные организации шефствующих над школой предприятий, правления ближайших колхозов, местные советы – многое могут сделать для того, чтобы отдельные школьники (сироты, полусироты) могли регулярно посещать школу. Огромная роль в этом деле принадлежит и органам народного образования. В некоторых школах с помощью общественности удается не только помочь нуждающимся приобрести обувь и одежду, но и обеспечить дополнительное питание тем из них, которые в этом особенно нуждаются»123.

      Еще более закрытой и табуированной была тема психологической травмы детей. Характерно, что на заседании секции психологии Всероссийского совещания по психологическому образованию летом 1946 года тоже нашелся всего один оратор, преподаватель Арзамасского педагогического института, который осмелился заговорить о том, что педагоги и психологи не имеют никаких методических указаний о том, как работать с детьми, пережившими во время войны психологическую и психическую травму: «Скажите поподробнее, какие изменения внесла Отечественная война в психику ребенка, – на каждом шагу мы встречаемся с этой ломкой психики, коренными изменениями – и положительными и отрицательными чертами в области психики; скажите нам, как выправлять ребенка?»124 Выражение «на каждом шагу» красноречиво свидетельствовало об остроте и распространенности проблемы, но вопрос снова не был подхвачен ни одним из участников совещания.

      Требования «индивидуального подхода», «внимательного наблюдения» и «понимания ребенка» обнаруживали таким образом очевидные границы применимости: с одной стороны, от всех учителей, администраторов, вожатых и общественников требовали перестройки собственной работы на основе этих принципов, с другой – их последовательное применение должно было на следующем же этапе привести взрослых наблюдателей к обнаружению острого материального и социального неблагополучия семей, многочисленных психологических травм, связанных с опытом оккупации, бомбежки, эвакуации, голода, потери близких, распада семей125 и т.д.126

      Материалы, собранные и обработанные Юлиане Фюрст, показывают, что еще зимой 1942 года приемные родители сирот, переживших оккупацию, отмечали у своих детей симптомы немотивированной агрессии и панического страха, фиксировали их отказ от коммуникации с чужими людьми. Термин «травма» отсутствовал в лексиконе врачей и психологов, и большинство родителей, говоря о своих детях, предпочитали использовать слова «нервный» и «нервозность»127.

      Однако говорить о причинах этой «нервозности» публично и, тем более, давать методические рекомендации по работе с такими детьми было невозможно. В

123

Методическое письмо о причинах второгодничества в школе и мерах предупреждения его. Составил ст. научный сотрудник Данилов. 1948 // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 719. Л. 67.

124

Стенограмма заседания секции отделения психологии Всероссийского совещания по педагогическому образованию от 4 – 5 июля 1947 года // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 10. Л. 137.

125

Историкам литературы хорошо известен эпизод публикации рассказа А. Платонова «Возвращение» (в первой редакции – «Семья Иванова»), повествующего о возвращении солдата с фронта к детям и жене, которая все годы войны жила с другим мужчиной. Рассказ впервые появился в сдвоенном 10/11 номере «Нового мира» за 1946 год и сразу же был назван «клеветническим» и подвергся разгромной критике А. Фадеева (Правда. 1947. 2 февраля) и В. Ермилова (Литературная газета. 1947 года. 4 января; Новый мир. 1947. № 10/11).

126

Позднейшие источники, как, например, книги В.А. Сухомлинского о его опыте послевоенной работы в украинской деревне, показывают, что никаких специальных усилий и дополнительного наблюдения не требовалось: и учителя, и директора школ, особенно в селах и небольших городах, были прекрасно осведомлены о семейных обстоятельствах своих учеников.

127

Fűrst Juliane. Between Salvation and Liquidation: Homeless and Vagrant Children and the Reconstruction of Soviet Society // The Slavonic and East European Review. Vol. 86. № 2: The Relaunch of the Soviet Project, 1945 – 64 (Apr., 2008). P. 243.