В плену светоносном. Александр Станиславович Малиновский

о на реке, где когда-то был большой каменистый мыс.

      Место выбрали такое, где речка, выгнувшись подковой, хорошо просматривалась с места нашего привала в обе стороны. Серебряная подкова сверкала под полуденным солнцем завораживающе.

      Говорили немного. Все было знакомо и предсказуемо. Слов не требовалось. Угадывались и все наши движения, и взгляды, и жесты.

      Домовитый и расторопный мой брат и площадочку в траве хорошо вытоптал, и удобные рогульки для котелка нашел, и сушняк солидной горкой был сложен в таком количестве, что еще на две ухи хватило бы.

      В охотку все делалось.

      Тишина стояла такая, что самые громкие звуки исходили из ведра от копошащихся в начинающей нагреваться воде раков. Один из них вдруг вылетел, нам на удивление, из ведра и плюхнулся возле котелка, стоявшего посередине нашего хлебосольного «стола».

      – Сроду такого не бывало, – удивился Анатолий.

      – Не судьба ему, значитца, – глуховато произнес Петр. – Пойду отпущу – заслужил. – Поднялся, и пошел к обрыву.

      Мы с Анатолием невольно переглянулись.

      – Воду надо немножко слить, лишнего, – деловито определил Анатолий.

      Уже снизу от воды Петр подал голос:

      – Смотрите, там от Кунаева ключа по течению кто-то плывет…

      Сверху, с обрыва, нам было видней. Кажется, плыли на двух лодках. Мы с Анатолием посмотрели и забыли про них.

      Почему-то вспомнился рассказ мамы о том, как отчим и она, взяв меня на руки, ушли из дома, не стерпев попреков отчимовой матери, которая никак не могла смириться с тем, что сын, вернувшийся с войны, привел в дом жену с чужим ребенком.

      Им негде было жить, негде ночевать. И они пришли сюда, на Самару.

      …– Смотри! Они уплывают! – воскликнул Анатолий.

      И точно, двое на резиновых лодках миновали наш крутой бережок и плыли левее по течению уже метрах в ста.

      – Эге-ге… ге… эй, станишники! Плывите к нашему шалашу, – зычно прокричал Анатолий.

      – Давай, мужики, заруливайте к нашему столу, – не удержался и я, громко присоединившись к Анатолию. – У нас есть чем угостить!

      То, что они плыли издалека, видно было по всему. На носу каждой лодки лежало по большому рюкзаку. Да и двигались они очень уверенно, по-спортивному работая веслами без видимых усилий. Зрим был во всем замах на большие расстояния.

      Плывший вторым повернул к берегу и причалил. Закрепив лодку на песчаном мыске, пошел неспешно к нам.

      Подавая руку, чтобы помочь незнакомцу подняться на кручу, я спросил:

      – Что же приятель ваш не остановился?

      – А он глухой напрочь…

      Мы все с удивлением смотрели на своего нечаянного гостя.

      Худенький и невысокий, тонкое трико с пузырями на коленях, легонькая, выцветшая, белесого цвета майка с рукавами – совсем как подросток.

      Он не отказался от ухи. Ел стоя, держа миску странно близко к лицу. Водку пить не стал, резонно сославшись на жару.

      – Откуда же вы плывете и куда? – спросил я.

      Он ответил буднично:

      – От поселка Переволоцкого до города Самары.

      – А где этот Переволоцкий? – спросил Петр.

      Анатолий, так звали нашего нового знакомого, пояснил:

      – Это село в Оренбургской области, расположено недалеко от родника, с которого начинается река Самара.

      Мы были ошеломлены.

      – Это ж сколько вы проплыли? От самого родника ведь почти, – удивился Плаксин.

      – Поболее четырехсот километров.

      – Как же вы решились? – спросил я.

      – Да я уже более десятка раз проплывал этим маршрутом, привычное дело.

      «Что же это такое? – думал я. – Я с детства об этом мечтал и до сих пор не сумел сделать этого, а он уже сплавал более десятка раз! Наша река дала название огромному, теперь миллионному городу! Сколько раз в день мы, жители этого города, так или иначе повторяем светлое имя – Самара. А много ли знаем о ней?»

      Не было бы ничего этого, если бы не ее истоки…

      В детстве я делал несколько попыток добраться до ее верховья, но они не осуществились. Уже взрослым я не раз уговаривал подрастающих племянников проплыть по Самаре: заехать к истоку с лодками на машине и – по воле волн… плыви моя ладья! И лодку я деревянную уже было подобрал, и даже дату отплытия определил, и скорость движения рассчитал. Но домашние восстали: «Куда в такую глухомань, а если заболеют ребята, что будешь делать один с ними?». Так и не осуществилась моя затея.

      Племянники и сын подросли. У них теперь свои заботы. А я так и остался со своей мечтой детства…

      – А карта у вас есть? – спросил я гостя упавшим голосом.

      – А как же, – охотно ответил Анатолий. – Большая часть Самары протекает по Оренбуржью. Я склеил карты двух областей и получилась карта всей реки. Правда, масштабы разные, но это не так уж важно.

      – А на