Рули как Черчилль. Уроки лидерства, управления и власти. Дмитрий Медведев

Читать онлайн.



Скачать книгу

чувственная и бессознательная составляющая человеческой психики, которая отнюдь не приближает к совершенной рациональности. Не приближает к ней и специфичные ценности, мировоззренческие особенности и стиль мышления, отличные для каждого индивидуума. Коллега Черчилля по правительству Леопольд Эмери (1873–1955) констатировал, что «по своему мировоззрению Уинстон живет в XIX столетии». Глава британского правительства в начале Второй мировой войны Невилл Чемберлен (1869–1940) жаловался одному из своих друзей, что решения Черчилля «редко основаны на тщательных и продолжительных рассуждениях, на сопоставлении всех “за” и “против”», он «инстинктивно ищет большую и желательно новую, оригинальную идею, которую можно представить крупными мазками». Чемберлен часто наблюдал во время заседаний правительства, как его коллега мог накрутить и вдохновить сам себя. Все начиналось с какого-нибудь второстепенного комментария, затем, по мере того как воображение Черчилля разгоралось, его лицо краснело, речь становилась быстрой и порывистой, и уже вскоре «он и слышать не хотел никаких возражений против мысли, которая ему пришла в голову всего несколько минут назад»29.

      Если ограниченность ресурсов признается повсеместно, то факт неполноты и асимметричности распределения информации пользуется уже меньшей популярностью. Еще менее популярен тезис об ограниченных интеллектуальных способностях человека и его зависимости от различных психоэмоциональных факторов. Согласитесь, неприятно осознавать, что ты не контролируешь полностью процесс принятия собственных решений и их последствий, что ты неспособен оценить ситуацию в целом и просчитать все варианты развития событий, что ты являешься заложником собственных когнитивных ограничений и мыслительных штампов. В этом смысле сам Черчилль не питал иллюзий относительно совершенной рациональности. Еще в своем первом труде об одной из колониальных кампаний он признавал «насколько мало отдельная личность, несмотря на всю искренность ее мотивов и все величие ее власти, способна на самом деле управлять и контролировать ход дел». В дальнейшем, уже на собственном опыте, он, не скрывая, заявлял, что ему приходилось действовать в мире «ужасных “если”». Он признавал, что бывают ситуации, когда «скрепляющие элементы могут лопнуть одномоментно», и тогда любая «политика, какой бы мудрой она ни была, становится тщетной», тогда «ни скипетр, ни гений-избавитель не властны над событиями»30.

      Черчилль часто постулировал, что руководители не могут предугадать последствия своих решений. Особенно когда речь заходит о таких событиях, как война. Заметив однажды, что «тем, кто выбирает момент для начала войн, не всегда доступно определить момент ее окончания», он добавит впоследствии: «Любой государственный деятель, поддавшись военной лихорадке, должен отлично понимать, что, дав сигнал к бою, он превращается в раба непредвиденных и неконтролируемых обстоятельств». «Злобная фортуна, безобразные сюрпризы и грубые