Превратности судьбы Вопреки всему. Виктория Цветаева

о беременна, поэтому постояв на остановке полчаса, ожидая общественный автобус, совсем не замерзла. Хотя зачем я это делала, совсем не понимала, ведь ребёнка оставлять не собиралась?

      Единственное чего мне сейчас хотелось – это поскорей освободиться от прошлого и забыться, выбросить все воспоминания и чувства, как ненужный вонючий мусор, вычеркнув окончательно и бесповоротно людей, которые безжалостно и беспардонно танком проехались по моей жизни, растоптали и растлили мою душу. По календарю через пару дней весна, а так и не скажешь, кругом мороз и стужа, как отражение моих собственных чувств и абсолютное отсутствие каких-либо человеческих эмоций на лице. Сегодняшняя погода идеально вписывалась в мой внутренний мир, отражая его внутреннее содержание. Я всё равно, что мёртвая, даже если сейчас взорвётся вулкан, или неожиданно резко затормозит машина, или кто-то из прохожих громко закричит мне на ухо, я не вздрогну и даже не посмотрю…

      Если бы меня сейчас кто-то увидел из прежней моей элитной тусовки, то не узнал, пройдя мимо. Если коротко, то я представляла жалкое зрелище. Мне не хотелось больше никого восхищать или кому-то понравиться, свои эффектные сапоги на высоком каблуке я сменила на удобные ботинки на сплошной подошве. Шубу хотела выбросить, но пожалела и оставила пылиться в шкафу, а сама решила перелезть в свой старый пуховик, который носила раньше, наверное, уже в другой жизни. Больше нет блеска в глазах и кокетливого взгляда, отсутствует обаятельная, соблазняющая улыбка, которая делала меня живой и сексуальной и полное отсутствие косметики на лице. Плечи ссутулились, и мне совсем не хотелось их выпрямлять, вышагивая своей коронной походкой от бедра. Это все вместе взятое превращало меня в совершенно другого человека. Состояние было такое, словно все жизненные силы покинули меня, оставив лишь боль и осколки прошлых мечтаний и надежд. Каждый пройденный шаг причинял мне неимоверную боль. Я чувствовала себя сильно измотанной и постаревшей на много лет женщиной, которая несёт на своих плечах всё бремя этого мира.

      Но больше меня пугало моё внутреннее состояние: состояние полнейшего пофигизма. Мне безразлично, что случится со мной в следующую минуту и вообще я была равнодушна ко всему, что происходило вокруг меня в мире, включая саму себя в том числе.

      Подъехал мой маршрут, я села на свободное место у окна, прислонившись лбом к его холодному, замёрзшему стеклу. Все куда-то шли, что-то рассказывали, а потом или смеялись, или улыбались друг другу, обнимались и целовались, кто страстно, кто робко, а кто шутя. Жизнь за окном продолжалась, оставив меня за своим бортом, обделив своим вниманием. Сказать честно, я была рада за всех этих людей, радуясь их счастью. Если есть радость и смех, значит, не всё в этом мире потеряно. Может, когда-нибудь судьба смилостивится и надо мной, заключив в свои ласковые объятия, и подарит хоть толику своего тепла. Они счастливы, потому что сами создали себе такую жизнь, просто любя и даря любовь, ничего не требуя взамен, а я всё это время только брала и всех использовала в своих целях и меня использовали так же, простой и циничный процесс. Владимиру и Рустаму нужно было моё тело, Марату – моя красота и снова же моё тело, и только одна Оля относилась ко мне по непонятной мне причине по-человечески…, а я не сберегла это сокровище под названием дружба… Каждый раз воспоминания о бывшей подруге нагоняли слёзы на глаза и мне с трудом приходилось бороться с этими болезненными воспоминаниями, причиняющими нестерпимую боль.

      Вот и моя остановка, надо выходить. Ноги дрожат, но несут меня в направлении его офиса, где я расставлю окончательно все точки между нами, швырнув эти «фантики» ему в лицо, а потом также равнодушно поеду убивать наше общее, ненужное никому на этом свете – наше дитя… Моё чувство пофигизма сейчас играло мне на руку. Как хорошо ничего не чувствовать, так легче справляться с этой агонией. Нервная система истощена и в ней в один момент происходит перелом, когда боль такая сильная, что ты больше не можешь это выдерживать. Вот тогда и приходит помощник в лице равнодушия ко всему происходящему, буквально спасая твою психику.

      Шла, как в туманной дымке… В ушах стук собственного сердца… Вот он знакомый лифт, вот офис, где я вижу знакомую секретаршу Надежду. Видела её пару раз, когда приходила сюда к Рустаму, тогда мы были с ним ещё вместе. Я и раньше догадывалась, а теперь знаю наверняка, что они с Маратом на пару пользуют её по очереди. Конечно, об этом они не говорят, но это понятно и без слов по одному её собственническому взгляду на них обоих. Даже при мне, её ноготки неоднократно скользили по груди и плечам Рустама, заявляя свои права на обладание им. Марат тоже мимо неё не пройдет, в этом нет сомнений, тем более с его сексуальными запросами.

      Смерив меня презрительным и ревностным взглядом, она кинулась сразу в бой:

      – Рустама Тахировича нет и сегодня не будет, – довольная собой заявила она мне.

      Сложив руки на груди, приподняв тем самым и так свою выдающуюся грудь, сделав её ещё больше, она с наглым видом перекрыла мне дорогу, не пуская пройти дальше. Бюстами, что ли, захотела помериться? Я не собиралась с ней соперничать ни в чём, тем более завоёвывать этих недостойных кобелей, посягательства на которых она так упорно сейчас отстаивает. Всего лишь секретарь, а мнит