Дважды в одну реку. Екатерина Каверина

о больше никогда не сделаешь такую глупость, как этот брак, – продолжала Даша, прижимаясь к Максиму еще теснее, ее холодные пальчики пробрались под свитер Максима, и по его телу пробежала легкая дрожь.

      – Обещаю, тем более, это совсем не трудно. Я чуть с ума не сошел от этой своей жены, она все делала не так. Потому, что она – это не ты.

      Еще через пару часов они сидели счастливые и сытые в небольшом ресторанчике в Латинском квартале, над залом царил полумрак и за соседними столиками шумели компании студентов.

      – Дашка, я думаю, ты первый человек, который явился сюда с пакетами Gucci, – улыбнулся Максим.

      – Вполне возможно, – проговорила довольная Даша, – Но ты же знаешь, я считаю, от жизни нужно брать абсолютно всё, а в Париже всё – это и Gucci, и такие вот колоритные места.

      – А я вхожу в твое «всё»? – спросил ее Максим, беря за руку, на которой вспыхивало разноцветными огоньками кольцо Tiffany.

      – Входишь, конечно, – ответила Даша, любуясь кольцом. – Представляешь, лет через 7, когда нам будет уже за 30, мы будем с тобой вспоминать этот день в Париже, когда ты сделал мне предложение.

      – Представляю. Надеюсь, к этому времени уже быть чьим-нибудь папой.

      – Думаю, быть чьим-нибудь папой тебе пойдет, – ласково прошептала Даша.

      Глава 1

      2015 год

      – Что за унылая жизнь? вечером в пятницу тащиться домой вместо того, чтобы провести время где-нибудь в клубе или в ресторане, – мрачно думал Максим, открывая дверь своей квартиры. – Унылая скучная жизнь, сплошь состоящая из работы, плача ребенка и жены, которая из знойной красотки превратилась в недовольную тетку.

      – Привет, Максим, – раздался голос откуда-то из глубины квартиры.

      – Привет, – недовольно пробурчал он, вешая пальто и снимая уличные туфли.

      – Машенька сегодня, наконец, покакала сама и не плакала совсем, – проговорила его жена, выходя из детской.

      – Здорово, – безразлично ответил Максим, а про себя подумал: какая сенсационная новость! – Что у нас на ужин сегодня?

      – Могу погреть тебе пиццу, – ответила жена.

      – А что-нибудь нормальное в этом доме есть? Кроме пиццы? – заводился Максим.

      – Нормальное хочешь – готовь себе сам. Мне некогда, я целый день с Машенькой занималась.

      – Какого черта ты уволила домработницу и отказалась от няни? – почти закричал Максим.

      – Не кричи – ребенка разбудишь, – бросила жена и ушла в гостиную, зашуршав там газетой.

      – Да пошли вы все! – зло бросил Максим и закрылся в своем кабинете.

      Счастливая семейная жизнь – предел мечтаний. Мечты – удел идиотов, больше он на это никогда не попадется. Галстук вслед за пиджаком был брошен на диван, из бара появилась бутылка виски и одинокий стакан.

      В коридоре шаркала тапочками жена – неужели нельзя ходить так, чтобы ее было не слышно! И не разбрасывать кругом глянцевые журналы с рекламой модных тряпок и новостями из жизни знаменитостей! – Максим сбросил со своего стола журнал Vogue, на обложке которого красовалась странно одетая девица.

      Захныкал ребенок, и почему эта девчонка вечно ревет? – Максим плеснул в бокал новую порцию виски.

      Зазвонил телефон, Максим хотел бросить его куда-нибудь подальше и не отвечать, но после второго стакана жизнь показалась несколько веселее, и он решил взять трубку.

      – Макс, привет! – раздался голос Вовки, приятеля по Универу.

      – Привет!

      – Как жизнь? Как жена, дочь? – Вовка был примерным семьянином и наивно думал, что все так же, как он, счастливы удушающим семейным счастьем.

      – Нормально, – кисло ответил Максим.

      – Слушай, я что звоню-то? – и действительно, что ты звонишь, подумал Максим. – Дашка вернулась, Катька моя видела ее сегодня, говорит, что вся сияет, назначили замом управляющего в швейцарский банк, у вашей компании там еще кредит на стройку.

      Максим не слышал ничего, кроме двух слов: «Дашка вернулась».

      Нежная, трепетная, самая умная, целеустремленная и так любившая его, когда-то… Дашка, которую он учил целоваться, а она смотрела на него широко распахнутыми глазами… Дашка, которая краснела от слова «секс», а сама плавилась в его руках. Та самая Даша, которой он клялся в любви в Париже почти шесть лет тому назад, когда казалось, что весь мир у него в кармане.

      – Максим, иди, я тебе пиццу погрела, – крикнула жена, приоткрыв дверь кабинета.

      – Спасибо, – крикнул он в ответ и невидящим взглядом уставился в свой опустевший стакан.

      ***

      Было странно ехать по знакомым и в то же время как будто изменившимся улицам города, в котором она не была больше семи лет – семи долгих лет учебы в Америке, работы в Швейцарии, а потом в Москве. Родной город тоже изменился и словно повзрослел.

      Даша чуть не пропустила съезд к новому ресторану, раньше эта часть набережной была пустынным и даже немного заброшенным местом – сюда