Год 1914-й. До первого листопада. Александр Михайловский

скажу, что до вполне мирного распада Австро-Венгерской империи по мотиву «мы не хотим так больше жить» осталось всего четыре года. И с любым подобным образованием, не имеющим жесткого национального ядра, будет то же самое. А вас, сербов, для создания такого ядра для всех Балкан очень мало, и удайся вам исполнить хотя бы половину планов, составленных господами Димитриевичем и Пашичем – и вы станете в новосозданном государстве национальным меньшинством. При этом и словенцы, и хорваты, и бошняки, и болгары, как бы вы их ни уговаривали, не будут считать себя сербами, а если дело дойдет до принуждения, то вы столкнетесь с таким же яростным ответом, какой вы сами давали своим угнетателям: туркам и австрийцам.

      – Сознательное провоцирование войны – это очень тяжкое обвинение, – сказал сербский король, переглянувшись с Владаном Джоржевичем, – как и преднамеренная узурпация престола. Одно дело, если бы все наши несчастия случились в силу естественного хода вещей, да по неразумию отдельных лиц, и совсем другое, когда все это организовано преднамеренно. Горе нам, сербам, горе, ибо среди нас завелись беспочвенные фантазеры, готовые убить миллионы людей ради воплощения своих бредней.

      – Сейчас уже нет смысла плакать по пролитому молоку, – сказал я, – война неизбежна, и готовиться к ней нужно наилучшим образом. В первую очередь надо отмобилизовать армию, а тех, кто не будет мобилизован, свести в отряды территориальной обороны.

      – В первую очередь, – сказала Лилия, привстав на своем стуле, – необходимо наладить способы эвакуации ваших тяжелораненных солдат в наш госпиталь. Здесь методами магии жизни и живой водой мы поднимем на ноги всех до единого, кого довезут к нам живым, а там у вас значительное число ваших соотечественников умрет в страшных мучениях безо всякой пользы. Господин Джоржевич, не торопитесь качать головой. Как только закончится это совещания, я, как коллега коллегу, проведу вас по нашему госпиталю и дам возможность побеседовать с выздоравливающими ранбольными.

      – Да, – подтвердил я, – солдат армии Кутузова, сражавшихся на Бородинском поле, у нас на излечении совсем не осталось, зато достаточно героев обороны Севастополя в Крымскую войну и Порт-Артура в русско-японскую. Те кампании мы отыграли с блеском – не только силой оружия, но и примерами человеколюбия.

      – Хорошо, госпожа Лилия и господи Серегин, – немного подумав, произнес господин Джоржевич, – я принимаю ваше приглашение осмотреть ваш госпиталь. А сейчас, поскольку на руках у нас нет ни одного раненого, нуждающегося в эвакуации, давайте вернемся к обсуждению насущных вопросов.

      – Один из самых насущных вопросов, – сказал я, – как предотвратить удар Болгарии в ваш глубокий тыл, который может случиться в среднесрочной перспективе после начала войны. Если бы зло на вас затаил только царь Фердинанд, у которого вы в прошлую войну нагло поперли Македонию, сговорившись об этом с никчемными греками? Нет, на вас зол весь болгарский народ, который