Сокровище семи звезд. Брэм Стокер

на востоке. Электрические лампы казались одновременно тусклыми и ослепительными; тени были резкими и глубокими. Ни утренней свежести, ни ночной мягкости не ощущалось здесь: все дышало холодной суровостью и невыразимым унынием. Лицо мужчины, лежавшего без чувств на диване, было мертвенно-желтым, а лицо сиделки, освещенное лампой с зеленым абажуром, приобрело зеленоватый оттенок. Только лицо мисс Трелони оставалось белее мела – таким бескровно-бледным, что у меня сердце разрывалось при виде ее. Казалось, ничто на божьем свете уже никогда не сможет вернуть этому лицу краски жизни и счастья.

      Мы все вздохнули с облегчением, когда в комнату вошел запыхавшийся от бега доктор Винчестер. Он задал лишь один вопрос:

      – Кто-нибудь знает, как и чем нанесена рана?

      Окинув нас взглядом и увидев, что все качают головой, молодой медик без дальнейших слов занялся пострадавшим. Немного погодя он вскинул глаза на застывшую в кресле сиделку, но тотчас же, хмуро сдвинув брови, вернулся к своей хирургической работе. Только когда порванные артерии были сшиты и раны аккуратно перебинтованы, доктор заговорил снова (если не считать, конечно, двух-трех раз, когда он коротко просил что-нибудь подать или как-либо пособить ему).

      – Что стряслось с сестрой Кеннеди? – осведомился он, обращаясь к мисс Трелони.

      – Понятия не имею, – быстро отозвалась девушка. – Когда я вошла в комнату в половине третьего, она сидела неподвижно, в точности так, как сейчас. Мы к ней не прикасались и позы ее не меняли. С тех пор она ни на миг не приходила в сознание. Даже выстрелы сержанта Доу никак на нее не подействовали.

      – Выстрелы? Стало быть, вы обнаружили виновника этого нового преступления?

      Все молчали, а потому ответил я:

      – Увы, мы ничего не обнаружили. Я находился в комнате вместе с сиделкой. Еще накануне вечером я предположил, что запах мумий вгоняет меня в сон, а потому сходил в аптекарскую лавку за респиратором. Заступив на дежурство, я тотчас же надел маску, но она не помогла: я все равно заснул. По пробуждении я увидел, что в комнате полно народу: тут были мисс Трелони, сержант Доу и слуги. Сиделка застыла в кресле в той же позе, в какой я видел ее прежде. Сержант спросонья – и вдобавок под остаточным действием того же запаха или еще чего-то, что одурманило нас с сиделкой, – вообразил вдруг, будто видит в полутьме комнаты какое-то движение, и дважды выстрелил. Когда я встал с кресла, с респиратором на лице, сержант принял меня за виновника всех несчастий и, вполне естественно, уже собрался нажать на спусковой крючок еще раз, но я, к счастью, успел вовремя сорвать респиратор. Мистер Трелони лежал на полу возле сейфа, там же, где и прошлой ночью, и истекал кровью, хлеставшей из новой раны на запястье. Мы перенесли его на диван и наложили на руку турникет. Вот, собственно, и все, что нам известно. Нож мы не трогали – вон он валяется рядом с кровавой лужей. – Я подошел к сейфу и поднял нож с пола. – Смотрите! На острие запекшаяся кровь.

      Какое-то время доктор Винчестер