Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются. Юлия Бузакина

Чтобы загнать ее в угол и пришить несуществующие обвинения, ему понадобится не больше пятнадцати минут. Ее упекут в тюрьму не на два года, а на все пять лет. Просто так, ради развлечения.

      – Да вот, милая девушка предлагала нам взятку при исполнении, – весело хихикнул молодой полицейский, словно приглашая Павла подключиться к допросу.

      – Где взятка? – серо-голубые глаза пронзили присутствующих ледяным холодом.

      От страха у Ани по коже поползли мурашки.

      Полицейские озадаченно переглянулись и продолжали стоять перед Павлом, вытянувшись по струнке.

      – Я спрашиваю, где деньги, которые она вам дала?

      В комнате для допросов стало так тихо, что Аня слышала биение собственного сердца. Виски начали пульсировать дикой болью от напряжения.

      – А… она нам ничего не давала… – промямлил второй полицейский.

      – У вас есть запись разговора, где она предлагала вас подкупить?

      – Н-нет. Но есть свидетели.

      – Где они?

      – Несколько подростков, они убежали через окно.

      – И все? – его спокойный, леденящий голос закрадывался под кожу, вызывая дикую панику. – Ваши свидетели – это подростки, трусливо сбежавшие из дома? Вы хоть одного из них узнать сможете?

      – Боимся, что нет, – не смея поднять глаз, наперебой бормотали полицейские.

      – Вам обоим выговор за превышение полномочий! Девушку отпустить, немедленно!

      – Но она действительно предлагала нам взятку! – по неопытности пытаясь переиграть начальство, завопил молодой полицейский.

      Павел пронзил его колючим взглядом.

      – Вы хотите оспорить мое решение?

      – Нет, ни в коем случае, Павел Андреевич! – тут же выступил вперед его напарник. – Извините моего товарища. Он работает всего две недели. Совсем зеленый.

      Павел презрительно фыркнул.

      – Поднимайся! – приказал Анне.

      Вздрогнув, она медленно встала. Ноги не слушались. Все тело била мелкая, противная дрожь. Липкий, тошнотворный страх мешал поднять глаза и посмотреть на Павла.

      Он грубо вытолкнул ее из комнаты для допросов. Впившись рукой ей в локоть, почти тащил за собой по узкому, слабо освещенному коридору в сторону выхода. Аня молчала, не сопротивлялась. Колени подгибались, и хотелось одного – крепко зажмуриться и оказаться дома, в своей комнате. Чтобы все произошедшее оказалось дурным сном. К сожалению, происходящее было явью.

      Павел подвел ее к своей служебной машине и, распахнув дверцу, втолкнул внутрь.

      – Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас закон был не на твоей стороне? – включая зажигание, холодно бросил ей он. – И что эти двое опростоволосились только потому, что совершенно не читали подробности двести девяносто первой статьи?

      – Двести девяносто первой? – жалко переспросила Аня. Она никогда не интересовалась вопросами права. А уголовным кодексом, тем более.

      – Я при исполнении, Аня. Мне сейчас надо находиться совсем в другом месте, на другом допросе. Я рискую своим именем,