Выдача преступников. А. И. Бойцов

в предмет своего правового регулирования. Мексика же утверждала, что в международном праве нет общепризнанных норм, возлагающих на государство такое обязательство, и что решение этого вопроса – внутреннее дело государства. В конце концов спор закончился компромиссом (истец отозвал свой иск), но Мексика сохранила эту норму в ст. 6 УК 1929 г. и ст. 4 УК 1931 г.[370]́

      В 1852 г. законодательное собрание Франции одобрило законопроект, подчинивший ее уголовному праву некоторые деяния, совершенные иностранцами за пределами Франции, но направленные против ее граждан. Англия заявила протест и правительство Франции отозвало законопроект.

      В то же время Англия сама претендовала на роль регулятора подобного рода отношений, складывающихся не только во Франции, но в любой другой стране. Таково господствующее мнение и ведущих английских теоретиков. «В настоящее время парламент Соединенного Королевства компетентен издавать какой угодно закон для какой угодно части мира, а суды Соединенного Королевства обязаны придавать действие любому подобному закону».[371] А. Дженнингс, также считая, что парламент Великобритании «может издавать законы для всех лиц и всех мест», использует для иллюстрации его полномочий следующий, хотя и гиперболичный, по его собственным словам, но весьма выпукло показывающий существо этой позиции пример: если парламент Великобритании издаст закон, что курение на улицах Парижа является преступлением, то оно станет преступным. Естественно, что оно будет преступлением согласно английскому, а не французскому праву, в силу чего будет рассматриваться как преступление только теми, кто принимает во внимание английское право. Парижская полиция отнюдь не начнет тут же арестовывать всех курильщиков, а французские уголовные суды – назначать им меры уголовного наказания. Но если бы любой француз оказался в каком-либо месте, где принимается во внимание английское право, против него могло бы быть возбуждено уголовное преследование».[372] А ведь рассматривая упомянутый проект, французские законодатели намеревались, как заметил А. А. Рубанов, воспользовавшись гиперболой Дженнингса, признать преступным не вообще любое курение на улицах Лондона, а всего лишь обкуривание англичанином француза. И если возникающие при этом отношения можно расценивать как затрагивающие Францию, то британский парламент претендует законодательствовать по вопросам, не имеющим ни малейшего отношения к Великобритании.[373] Вот уж поистине: «Английский парламент может все, кроме превращения мужчины в женщину, и наоборот».

      Тем не менее к началу XX в. почти все государства европейского континента под влиянием Франции и Италии приняли смешанную систему принципов действия уголовного закона, основанную на сочетании территориального и национального критериев, при которых юрисдикция в отношении преступлений, совершенных за границей иностранцами, допускалась как исключение. К ним примкнули и латиноамериканские

370

Оппенгейм Л. Международное право. Т.1, полутом 1. М., 1948. С. 305.

371

Smith S. A. de. Constitutional and administive law. London, 1972. P. 79.

372

Jennings I. The law and the constitution. London, 1954. P. 154.

373

Рубанов А. А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. С. 34.