Спецназ Берии. Первый бой. Игорь Алексеев

до этого, причём узнал совершенно случайно, просматривая газету, которую ему подсунул Овсянкин:

      – Смотри, здесь про меня чуть-чуть, – ткнул пальцем Серёжка.

      Но Женьку упоминанием в газете не удивишь, после того как он буквально стал героем одного из номеров «Московского комсомольца», будучи представлен портретной фотографией. А вот новость о Жиленкове отложилась в памяти. Помнится, ещё подумалось: смотри-ка, в гору пошёл человек.

      И вот он, этот самый Жиленков, теперь перед ними и, возможно, скоро поведёт их в бой на ненавистного врага. Хотя, скорее всего, командиром дивизии будет человек сугубо военный. Но пока всем заправлял Жиленков.

      Первый секретарь произнёс небольшую речь, как важна сегодня солидарность всего народа, как много зависит от каждого в отдельности. Когда он сказал, что задача ополчения будет заключаться в основном в обеспечении защиты родного города, охране его стратегически важных объектов, толпа одобрительно загудела.

      – Но учтите, дисциплина в ополчении будет как в любом строевом подразделении. – Георгий Николаевич не обошёлся без назидания, поскольку уже были зафиксированы факты употребления спиртных напитков. – Мы с вами такие же бойцы. Поэтому попрошу уже сейчас, с самого начала, настроиться на выполнение всех необходимых требований. Разброд и шатания будут пресекаться самым суровым образом.

      После Жиленкова слово взял кто-то из командиров среднего звена.

      – Сейчас, товарищи ополченцы, согласно спискам, вы получите оружие и кое-что из обмундирования. Просим соблюдать спокойствие и дисциплину. Но прежде, чем это произойдёт, необходимо внести некоторые коррективы. – Он сделал небольшую паузу, заглянув в имевшуюся у него на руках бумажку, и продолжил: – Так, слушаем меня внимательно! Ополченцы 1921, 1922, 1923 и 1924 годов рождения, шаг вперёд!

      Ребята переглянулись. Они не сразу поняли, что речь идёт о них.

      – Ну, чего стоим? Пошли, что ли, – первым опомнился Мишка.

      Все семеро вышли из строя. То же самое сделали ещё несколько таких же, как они, парней.

      – А теперь мотайте отсюда! – сказал военный нарочито пренебрежительно. – Ну, что смотрите? Рано вам ещё, пацанва. Мы пока как-нибудь без вас разберёмся.

      – Не имеете права! Мы уже зачислены! – попытался было возмутиться Межибовский.

      – Ещё как имею! – безапелляционно заявил лейтенант.

      Спорить было бесполезно. Опустив головы, ребята поплелись прочь.

      – Вот и побили фрицев, называется, – бурчал под нос Юра Новосёлов.

      – Да будет тебе, – успокаивал его Ануфриев, хотя сам был расстроен не меньше.

      Дойдя до начала Сретенки, Лёнька Гайлис опомнился:

      – А мне бабка в дорогу пятьдесят рублей сунула. Теперь их что, ей назад возвращать?

      – Пойдёмте в кондитерскую! – предложил Женя.

      Возражающих не оказалось. Расположившись в пустом зале, они набрали булочек и чая и принялись обсуждать последние события.

      – Слушайте, а может, и хорошо, что нас в этот раз не взяли? – сказал Овсянкин. –