Последним шел Липягин.
– Эдик, – окликнул Ковалев. – Задержись.
Липягин прикрыл дверь, вернулся к столу. Ковалев кивнул на место Горюнова.
– Что думаешь?
– Новая метла метет по-старому, – пожал плечами Липягин.
– Заговорил по-другому. Силу почувствовал, сука!
– Это на совещании, – махнул рукой Липягин. – Может, тебе с ним наедине поговорить, а, Семеныч? По-свойски. Он вроде попроще Кесаева будет. Хороший повод с московскими замириться.
– Так он врио[3]. Чего мне с ним договариваться, если завтра из Москвы какого-нибудь нового Кесаева пришлют?
– Может, пришлют, а может, и не пришлют. Нет ничего более постоянного, чем временное, сам знаешь.
– Блядь, – с досадой в голосе выругался Ковалев, – скорей бы уже все это закончилось…
Горюнов сидел над материалами дела, когда в дверь осторожно постучали. Тут же, не дожидаясь ответа, вошел Ковалев. Горюнов как бы невзначай перевернул документы на столе текстом вниз и с радушной улыбкой поднялся из-за стола.
– Александр Семенович, чем обязан?
Ковалев оценивающе посмотрел на Горюнова, усмехнулся.
– Да вот, Олег Николаевич, хотел с вами о делах наших скорбных покалякать.
– Так вроде рабочий день закончился, – нахмурился Горюнов.
– А я, так сказать, в неформальной обстановке.
Ковалев достал бутылку коньяка, поставил на стол перед Горюновым.
– Вы как на это смотрите, Олег Николаевич?
Ковалев улыбнулся, но улыбка была натянутой.
Горюнов улыбнулся в ответ, сел за стол, выдвинул ящик стола, достал оттуда два стакана и несколько ирисок «Золотой ключик». Поставил стаканы на стол, жестом пригласил полковника сесть.
Ковалев уселся, открыл бутылку, разлил коньяк.
– Я буду откровенно говорить, без всяких там экивоков, – сказал он и взял стакан с янтарным напитком. – С Тимуром Руслановичем у нас отношения не очень задались. Сложный он человек… – Ковалев замолчал, посмотрел на Горюнова и добавил: – Нет, не плохой. Но сложный.
– Да вы не бойтесь, Александр Семенович. Кесаев, прямо скажем, человек себе на уме, – улыбнулся Горюнов.
– Что ж вы с ним тогда единым фронтом?.. – спросил Ковалев.
Горюнов взял стакан.
– А как иначе? Офицер предполагает, а начальство располагает. Мы же все люди подневольные.
Горюнов отсалютовал Ковалеву стаканом, выпил залпом.
Пили не спеша, но первая бутылка все равно быстро закончилась. Горюнов сходил за второй. Говорили о разном, вспоминали общих знакомых, травили анекдоты, но к делу потрошителя не возвращались, словно сговорившись.
За окном стало совсем темно. Ковалев сидел напротив Горюнова в расстегнутом кителе, вертел в руках ручку. Неожиданно, без прелюдий
3
Временно исполняющий обязанности. (