Капитан и Ледокол. Станислав Гольдфарб

вдоль носа – вместе с огромным винтом, который располагался ниже, он будет помогать ходу и бороться со льдами.

      Корабль размещался на гигантских салазках, полозья которых стояли на двух деревянных дорожках, уходивших в море.

      И вот убрали все сдерживающие подпорки, канаты, и он медленно, убыстряя ход, съехал в Байкал.

      4 января 1900 года «Байкал» ушел в свой первый пробный рейс.

      Он служил верой и правдой все восемнадцать лет, пока и его не закружили вихри революции. В августе 1918 года части отдельного Чехословацкого корпуса высадили свой десант на станции Мысовая. На траверзе Мысовой паром-ледокол был расстрелян артиллерией практически в упор. Такой красивый, огромный корабль, творение тысяч людей уничтожали остервенело и сознательно. Не свое, чего ж жалеть-то! Пожар на нем бушевал очень долго… В конце концов судно затонуло.

      Капитан вздохнул. Нет, ну в самом деле, чего эти чехи забыли в далекой Сибири. Зачем забрались так далеко от своих домов, чего хотели добиться в нашей гражданской войне, в чужой и непонятной им стране? Одно неоспоримо – они сыграли свою зловещую роль в этой трагедии и выглядели далеко не самым лучшим образом… Да и потом, спустя много-много лет, о чем Капитан наверняка уже никогда не узнает, после обильно пролитой крови русских солдат при освобождении Чехословакии от фашистов чехи начнут остервенело сносить памятники освободителям…

      …Поговаривали, что часть стальной обшивки парома-ледокола «Байкал» каким то образом сумели снять, но, возможно, это только домыслы, ведь без специальных механизмов совладать с прочнейшей сталью было бы сложно. Точно так же можно предположить, что он затонул и покоится на байкальском дне.

      …Капитан почувствовал, что Ледокол тряхнуло, потом еще раз и еще. Он выскочил из каюты и пробрался на палубу. Но все было спокойно, и корабль больше не «гулял».

      Ледовая обстановка не вызывала тревоги – тишина стояла пронзительная…

      Однако внутренняя тревога не уходила. А что там подо льдом? Не ровен час, начнется волнение, лед задвигается, сожмет корабль, а то начнет выдавливать на берег…

      Капитан постоял еще какое-то время и, замерзнув окончательно, решил еще раз проверить трюм. Контрольные маячки успокаивали: вода не пребывает.

      Вернулся в каюту. После холода так дохнуло теплом, что сразу захотелось спать или выпить.

      «В одиночку? Говорят, признак алкоголизма. Говорят много чего. Маркеловы пили каждый день, но алкашами не стали. Смеялись, видя его укоризненные взгляды».

      – Ты, пацан, косо не гляди, крепкий напиток для остроты глаза необходим. Мы же хорошие мастера? Не молчи, ответствуй.

      Капитан согласно кивал, все говорили: Маркеловы – мастера первоклассные.

      – То-то и оно, пацан, мастерство не пропьешь…

      …Капитан подумал, что ему скоро стукнет сорок пять. В сорок пять можно ли стать пропойцей?

      Господи, о чем ты только думаешь капитан? А что на ум приходит, о том и думаю, – пронеслось