Ветер и крылья. Старые дороги. Галина Гончарова

минут Мию пришлось просто держать, чтобы девочка не забилась в истерике. А потом Фьора поняла, что дочь обмякла, успокаивается, да и волосы стали светлеть.

      Конечно, сейчас это ненадолго…

      – Мама?

      – Миечка, ты пришла в себя?

      – Да, мама… что это?! – почти стоном вырвалось у девочки. – Мне показалось?!

      – Нет, детка, – грустно отозвалась эданна Феретти. – Тебе не показалось. Ты действительно перевертыш.

* * *

      Мать и дочь сидели рядом, на кровати. И Фьора тихо-тихо рассказывала Мие очень старую историю.

      Историю своего рода.

      – Я думала, детка, что все это в прошлом. Правда думала. И у матери это не проявлялось, и у меня тоже никак… ты сама видишь. А вот тебе досталось. Ты уж прости меня… я действительно думала, что все прошло и не вернется.

      – Что это такое – перевертыш? – тихо спросила Мия. – Что это значит… как вообще…

      Она запуталась в словах и умолкла. Но заговорила Фьора, отлично понимая, о чем хочет узнать ее девочка.

      – Перевертыш, Мия, это значит, что ты сможешь принимать любое обличье. Какое сама захочешь.

      – Вообще любое? А если я захочу стать драконом?

      Фьора улыбнулась и качнула головой.

      – Человеческое, Мия. Только человеческое… но любое. Мужское, женское – ты можешь выглядеть любым человеком.

      – Это… от дьявола?

      Фьора качнула головой.

      – Нет. Ты крещеная, и я, и все в нашем роду, и к причастию ты можешь ходить спокойно, и в церковь войдешь. И если примешь облик падре, тебя не поразит молнией.

      – Но? Есть же какое-то «но»?

      – Нет. Разве что зеркала могут отражать твой истинный облик. Но не все. Только какие-то особенные… прабабка была скупа в подробностях. Что есть зеркала на крови и золоте, я знаю. А где они есть и как их распознать – уже не представляю.

      – Прабабка?

      – Да, Мия. Моя прабабка, твоя прапра, была перевертышем, как и ты. Она легко принимала любой облик. Правда, никто об этом не знал, иначе ее сожгли бы, как ведьму.

      Мия и не сомневалась.

      – И меня…

      – И тебя тоже. Поэтому молчи, дочка. Молчи обо всем.

      – Но я же… Оно само…

      – Ты просто не можешь пока держать это под контролем. Впервые проявившийся дар ошеломляет, это так. А у тебя он открылся, потому что ты стала девушкой. Обычно так оно и проявлялось.

      – А потом…

      – Зависело от родных.

      Мия поняла и промолчала.

      – В нашем случае я предлагаю оставить это нашим секретом. И приглядеться к младшеньким.

      – Энцо?

      – Нет. Мальчики перевертышами не бывают почему-то. В нашем роду только девочки.

      – Постоянно? Или…

      – Прабабка говорила, что раньше было постоянно. А потом все реже и реже… да и скрываться приходилось, и кровь разбавляли… не знаю точно. Я думала, это прошло навсегда.

      – А сказала, что я похожа на прабабку? Тогда… в Феретти? – вспомнила Мия.

      – Похожа. Она тоже была красивой. И очень властной. И ты распоряжалась в Феретти, как она.

      Мия кивнула.