Расследование. Станислав Лем

указал рукой на стену. На ней виднелось неподвижное пятнышко света, которого Грегори прежде не замечал. Откуда исходил свет? Он перевел взгляд на стол. Возле самого рефлектора на бумагах лежало пресс-папье из шлифованного стекла. Узкий луч, отражаясь от него, убегал в темную глубину комнаты и падал на стену.

      – Что вы здесь видите? – спросил Шеппард, отодвигаясь в тень.

      Грегори наклонился в сторону, чтобы укрыться от слепящей лампы на столе. На стене висела картина, скрытая во мраке. Одинокий лучик освещал лишь фрагмент картины: темное пятно, окаймленное бледно-пепельной, слабо изогнутой каймой.

      – Это пятно? – произнес он. – Какой-то разрез? Нет, я не могу в этом разобраться, минутку…

      Изображение заинтриговало его. Он все внимательнее всматривался, прищурив глаза. По мере того как осмотр затягивался, в нем возникало ощущение беспокойства. Грегори по-прежнему не знал, что он рассматривает, но чувство тревоги возрастало.

      – Это что-то как бы живое, – произнес он, невольно понижая голос. – Хотя нет… выжженное окно в развалинах?

      Шеппард приблизился и заслонил собой это место. Пятнышко света неправильной формы лежало теперь на его груди.

      – Вы не можете в этом сориентироваться, потому что видите только часть целого, – сказал он. – Не так ли?

      – А! Вы думаете, что эта серия исчезающих трупов – только часть, фрагмент, словом, начало огромного целого?

      – Я думаю именно так.

      Шеппард заходил по комнате. Грегори снова перевел взгляд на то же место на стене.

      – Вполне вероятно, что это начало какой-то уголовной или политической аферы широкого масштаба, которая со временем выйдет за пределы нашей страны. Тогда то, что произойдет, должно вытекать из того, что уже было. А может быть, все произойдет иначе, и мы наблюдали лишь отвлекающий маневр или мнимую операцию тактического порядка…

      Грегори почти не слушал, вглядываясь в темное, тревожившее его изображение.

      – Простите, – произнес он неожиданно для себя, – что там изображено, господин инспектор?

      – Где? А, это!

      Шеппард повернул выключатель. Свет залил комнату, это длилось две-три секунды. Потом главный инспектор погасил верхний свет, и вновь наступил полумрак. Но прежде чем он наступил, Грегори разглядел то, что прежде было неразличимо – женское лицо, отброшенное назад по диагонали листа, глядящее одними белками глаз, и шею, на которой виднелся глубокий след от веревки. Он уже не видел деталей снимка, но, несмотря на это, его как бы с запозданием настиг ужас, запечатлевшийся на мертвом лице. Он перевел взгляд на Шеппарда, который продолжал расхаживать взад-вперед.

      – Возможно, вы правы, – сказал он, – но я не знаю, это ли самое главное? Можете ли вы представить себе человека, который ночью в темном морге зубами отгрызает полотняную занавеску?

      – А вы на это не способны?

      – О да, но в возбужденном состоянии, в страхе, при отсутствии других орудий под рукой, по необходимости… Но вы не хуже меня понимаете,