Ну привет, заучка…. Мария Зайцева

злобно, и только я собиралась сказать, чтоб отпустил, и нечего меня за эту самую целлюлитную жопу лапать, да еще и так жестко, как он, выдохув, резко прижался к моим губам, сразу же проникая языком внутрь и по-хозяйски придерживая меня за затылок, чтоб не смогла вырваться.

      Это был мой первый поцелуй. Никто до него не прикасался к моим губам. Никак. Ни невинным сухим жестом, ни более развязно. И уж тем более, никто не делал со мной таких грубых вещей. Не целовал так жестоко, так грязно, так настойчиво.

      Я испугалась еще больше, застыла в его руках, обмерла. Позволяя целовать себя все более и более откровенно, жестко, глубоко. Позволяя сжимать себя сильно, до боли, до синяков. В голове словно туман наплыл, ничего не соображала. Не поняла, как руки на его плечи положила, то ли придерживая, то ли отталкивая.

      А он, оторвавшись от меня, уже когда я практически задохнулась, начал целовать шею, облизывать кожу, мокрую от пролитой воды и пота, жадно и шумно вдыхать мой запах и бормотать что-то странное:

      – Сучка такая, пахучая, пиздец просто, нахера вышла, нахера вообще, крышу же сносит от тебя, тварь, заучка чертова, дешевка, бля…

      Я, внезапно осознав, что он такое говорит, какие грубости, гадости, набралась сил и оттолкнула его. И сама удивилась тому, что смогла это сделать. Да и он удивился. С пару секунд смотрел на свои ладони, словно не веря, что меня в них нет, затем перевел взгляд на меня, бешеный, сумасшедший. И молча двинулся в мою сторону. И это было так страшно, что я, взвизгнув, рванула в зал и успела заскочить в раздевалку и закрыть дверь на защелку. Да еще и прижалась к ней спиной для верности.

      Вздрогнула всем телом, когда с той стороны жестко бухнули кулаком, затем Алиев выругался грязно, постоял немного и ушел прочь. А я так и осталась стоять, прижавшись спиной к двери и пытаясь унять выпрыгивающее сердце. И понять, что это вообще такое было?

      Глава 4

      Примерно с неделю я ходила, постоянно оглядываясь и вздрагивая. Учеба превратилась в ад, класс – в минное поле. Не знаешь, когда рванет.

      Алиев продолжал меня доставать, говорить постоянно гадости, сверлить насмешливым взглядом. И, может мне только казалось от страха, но на дне зрачков его клубилось нечто. Ужасное. Ужасно развратное. Пошлое. Словно он смотрел и мысленно прикидывал, что бы такого со мной сделать. И в воображении своем уже все это делал.

      Я не была совсем уж тупая в плане отношений, хотя и сильно отставала от одногодок, конечно же. Не того мне было! Пока все одноклассницы прыгали по парням, я носилась по врачам и больницам. Жила ожиданием очередной химии для мамы и надеждой на ремиссию. Так что эти радости жизни мимо меня пролетели.

      Но фильмы с эротическими сценами я видела, конечно же. И в интернете натыкалась. Да и биологию учила.

      Но одно дело теория, или красивые сцены из фильмов, а другое… Вот это вот все. Этот взгляд, преследующий, злой, жестокий. Непонятный.

      Эти воспоминания о его руках жестких, нисколько не ласковых. О его губах настойчивых, о том, как он мой рот насиловал практически своим языком. Нигде про такое не писали, ни в одном романе, ни в одном фильме,