Формула порока. Евгений Миронов

миллионы американцев избавились от смертоносной зависимости. И этот их ценный опыт нам бы нужно более действенно перенимать, но…

      Василий Павлович сделал паузу, которой воспользовался Игорь:

      – Нас потчуют уже использованной жвачкой.

      – Ерундой нам закладывают уши, а передовые достижения замалчивают, и все это происходит в рамках гнусного пустословия, – возмутился Николай Иванович.

      – А откуда у нас произошёл наркотический взрыв? – в задумчивости спросил парень плотного телосложения, пришедший вместе с Игорем.

      – Все, Ростислав, просто – в Афгане наши солдаты и офицеры забивали косяка, а афганские дети знакомили в госпиталях наших раненых героев-интернационалистов с героином, – уверенно объяснил Игорь.

      – Много ещё бесовщины и имя им легион, – посетовал Иван Сергеевич.

      Соглашаясь, кивнул головой Василий Павлович и объяснил:

      – Наши бравые демобилизованные воины развезли эту страсть по деревням и хуторам, сёлам и городам, подобно тому, как американские ветераны распространили эту болезненную привязанность, полученную во Вьетнаме, по фермам и штатам.

      – Я знаю по работе наших афганцев, которые совершенно далеки от этого зелья, – громко и очень членораздельно возразил Пётр Петрович.

      – Однозначно, мы рады за ваших знакомых, – продолжил Василий Павлович. – Однако в последние годы той войны, когда официально были признаны наши пятнадцать тысяч погибших ребят, дисциплина ограниченного контингента изрядно порасшаталась.

      – Из-за чего? – спросил Пётр Петрович.

      – Во время нахождения в Афганистане наших интернационалистов погибло более миллиона афганских душ, – пояснил Василий Павлович прискорбно. – Мы все уверены – ваши друзья совершенно чисты в данном отношении, но у кого-то и сейчас руки в крови по локоть. И этим нашим парням опиум очень оказался нужен, чтобы уйти от реальности, а затем пристрастие они развезли после демобилизации по домам.

      Через некоторое время утренний рассвет облагородил окно курительной комнаты солнечным лучом. Оконная решётка при внимательном рассмотрении вместо чёрной оказалась темно-ржавой.

      – Завтрак. На завтрак подходите! В отделении завтрак, – донеслось из репродуктора и повторилось.

      Эти слова, сказанные приятным женским голосом, подвели черту дискуссии. Курильщики один за другим стали покидать насиженные места.

      Владимир зашёл за компанию в столовую, поковырял алюминиевой ложкой горячую, сваренную на воде пшеничную кашу, в которую сверху был положен кусочек белого маргарина. Затем Владимир пошёл в палату ко льву. Надеясь подкрепиться по-настоящему, он достал из своей тумбочки пакет с едой. Когда принялся разворачивать один из свёртков, по ноздрям ударил острый запах сыра. Ему очень захотелось пива, а во рту оказался привкус «Балтики», четвёрки. В горле и во рту запершило, и Владимир сглотнул слюну. Ему показалось даже, что откуда-то сочится запах пива. Он оглянулся по сторонам в поисках источника запаха солода, но все