Легенды метро и подземелий. Матвей Гречко

солодовенный завод и поварню. Кто из владельцев проложил подземный ход от усадьбы до самого берега Яузы, сказать сложно, тем более что не так давно при ремонте усадьбы он был засыпан.

      Существование хода в Свиблово подтверждено документально, ну а во многих случаях мы вынуждены довольствоваться лишь слухами.

      В селе Авдотьино Ступинского района сохранились некоторые строения старинной усадьбы, в XVIII веке принадлежавшей известному просветителю-масону Николаю Новикову. Он создал первую в России частную типографию и своими смелыми сатирами вызвал гнев императрицы Екатерины II. Государыню можно понять: она была напугана страшными событиями Французской революции. По ее приказу Новиков был арестован и без суда препровожден в Шлиссельбургскую крепость. Свободу ему даровал Павел I, но лишившийся здоровья и состояния Новиков прожил недолго.

      Сохранились предания о прокопанных им в Авдотьино тайных ходах и подземных залах для масонских собраний. Один из ходов будто бы вел в соседнее Троице-Лобаново, принадлежавшее Волконским. Эти ходы долго искали, но так и не нашли.

      Много преданий о подземных ходах связано и с сохранившейся усадьбой в селе Вороново, стоящем на старой Калужской дороге. Считается, что первый ход был прорыт от главного барского дома до выстроенной в 1709 году каменной церкви. В конце XVIII века генерал Артемий Воронцов построил в усадьбе роскошный дворец с конным двором и разбил парк с живописными каменными беседками. От дворца к конному двору пробили новый тоннель, по которому могла пройти лошадь, провели потайные галереи к беседкам и другим постройкам.

      Но в 1812 году все это было сожжено: следующий владелец, московский генерал-губернатор Ростопчин, сам поджег свой дом, дабы он не достался Наполеону. Об этом свидетельствуют несколько очевидцев, да и наполеоновский генерал отметил в дневнике, что обнаружил в Вороново лишь пепелище и приколотую к воротам записку: «Я поджег свой дворец, который стоил мне миллион…»

      Однако поступок графа вызвал у соотечественников не восхищение, а ужас: слишком много ценностей было им напрасно погублено. К тому же владельцы усадеб, пострадавшие от Наполеона, могли претендовать на некоторую компенсацию от русского правительства, а Ростопчин, спаливший свой дворец сам, в эту категорию явно не попадал. Тогда генерал принялся отпираться и утверждать, что дом его сжег не он сам, а неприятель. Но ему не верили, к тому же поползли слухи, что граф вовсе не так пострадал, как пытается доказать, и что сокровища свои он предусмотрительно снес в подземелье и спрятал там до лучших времен. Граф обвинения отрицал и демонстративно в Вороново не возвращался.

      Спустя сто лет история повторилась: последняя владелица Воронова – графиня Шереметева, напуганная событиями Февральской революции, уехала из имения без багажа. Но и большевики не обнаружили в усадьбе особо ценных вещей. Куда же они подевались?

      При раскопках на территории усадьбы исследователи обнаружили