Григорий Отрепьев. Лейла Элораби Салем

застав нет.

      – Ну… коль так, то… Ай, ладно, пойду с тобой, хоть мир погляжу да на иных людей. Всю жизнь прозябать здесь что ли? Ах да, чуть не забыл, зови меня Варлаам. А как тебя звать?

      – Зови меня Григорий, – ответил тот и тут же сказал, – завтра встретимся в Иконном ряду после обеда, – с этими словами он развернулся и ушел, расстворившись в толпе.

      На следующий день в положенном месте Григорий уже поджидал Варлаама вместе с другим путником, имя которого было Мисаил, бежавший как и он сам из Чудова монастыря. Пока оба монаха ожидали приход третьего, возле них то и дело ходил взад-вперед какой-то маленький супленький старичек с козлиной бородкой. Одетый в лохмотья, он то и дело крестился и просил дать ему подаяния. Народ молча бросал ему монеты и уходил, явно предполагая, будто он юродивый или прокаженный. Спрятав за пазухой монеты, старик подошел к Отрепьеву и долгое время смотрел на него. Потом дернув того за полы длинного теплого плаща, промолвил:

      – Сыне, дай монетку.

      Григорий взглянул на него сверху вниз из-за плеча и ответил:

      – Уйди, старик, нечего мне дать тебе.

      Юноша брезгливо сморщил нос, ибо от старика ужасно пахло. Прокаженный покачал головой и ответил:

      – Идет погибель от тебя, добрый молодец. Не к добру ты на Руси родился.

      – О чем ты говоришь, старик? Убирайся!

      – А, с диаволом самим в сговоре, – нищий перекрестился и поднял руки к небу, словно взывая к Богу о помощи.

      Тут к своему спутнику и пришел на помощь Мисаил, которому все же удалось прогнать старика. Наконец, оставшись вдвоем, Мисаил спросил:

      – Так где же наш третий товарищ?

      – Я не знаю… Он, я думаю, сейчас придет, – и только он проговорил, как увидел идущего к ним Варлаама с котомкой на плече, – так вот же он!

      Григорий несказанно обрадовался монаху, который немного задержался. Наконец, наши путники поклялись, что не оставят друг друга в беде и тронулись в путь на запад, в сторону Литвы. Бредя с Варлаамом и Мисаилом, Отрепьев едва сдерживал себя, его сердце колотилось в груди, словно желая выбраться на ружу. Тот путь, по которому он отправился навстречу новой судьбе, перевернула его жизнь навсегда.

      Через несколько дней трое путников добрались до Новгорода Северского, где они остановились в Преображенском монастыре. В этом монастыре Григорий, до этого державшийся в тени как самый молодой, спросил однажды настоятеля:

      – Скажи, отче. А далеко ли литовская граница?

      – Нет, три дня пути, сыне. А что тебе до Литвы?

      – Хотим мы со спутниками уйти на покой в Печерский монастырь и придаться до конца жизни вере.

      – Это правильно. Богу одному нужно служить, а все остальное суета сует.

      На следующий день рано утром Григорий разбудил Варлаама и Мисаила, приготовившись снова отправляться в путь.

      – Не волнуйтесь, – ответил он, – я нашел проводника, он покажет нам дорогу.

      Проводником оказался монах средних лет, одетый