Без правил. Маша Малиновская

в руки. Бахурин даёт какие-то распоряжения одному из оперов. Кажется, тому самому, которого мы с Антоном Васильевичем встретили у кабинета. А потом кивает мне на лестницу на второй этаж.

      Если я начну вести себя сейчас забито и испуганно, то все эти люди почувствуют себя в моём доме ещё более вольготно. А мне этого не нужно. Я расправляю плечи и иду по лестнице первая.

      – Здесь гостевая спальня, – показываю рукой на первую дверь. – Она давно пустует.

      Демид даёт одному из оперов, и тот принимается за обыск комнаты.

      Проходим далее. Через одну дверь.

      – А эта комната?

      – Спальня Глеба дальше по коридору. Это моя комната.

      Да, у нас нет супружеской спальни. Была в первые два года, но это оказалось весьма неудобно, особенно, когда у меня начались мигрени. Да и те цвета в интерьере, что по душе Глебу, мне не нравятся.

      – Открывай.

      – Что ты хочешь найти в моей спальне?

      – Для тебя будет лучше, чтобы ничего не нашёл.

      Дёргаю ручку и толкаю дверь, влетаю первой и застываю у кровати, сложив руки на груди. Взглядом припечатываю понятых у порога. Нечего глазеть. Пусть там и стоят, смотрят себе под ноги.

      Чувствую себя отвратительно, когда Бахурин приступает к обыску. Шкатулка с украшениями, туалетный столик, косметика. Всё с абсолютно непроницаемым лицом. Осматривает полку с книгами, раскрывает рамки с фотографиями, на которых мы с Артёмовой.

      Когда берётся за ручку комода, я не выдерживаю. Делаю шаг и хватаю его за предплечье.

      – Там мои личные вещи, – говорю с расстановкой.

      Бахурин опускает глаза на мою руку, а потом поднимает их и твёрдо смотрит в мои.

      – Во время обыска это не имеет значения. Любые подробности и тайны личной жизни, выявленные в ходе обыска, если они не относятся к материалам дела, не будут преданы огласке. Мною будут предприняты соответствующие меры как должностным лицом.

      Он машина, что ли? Ни чувств, ни эмоций. Во взгляде лёд и решимость выполнить поставленную задачу. Лишь оболочка от того человека, которого я знала и когда-то любила.

      – Вон, – киваю понятым, и они испаряются.

      – Ты сама отказалась от свидетелей обыска, – он лишь пожимает плечами. – А теперь шаг назад, Злата. Не препятствуй следственным действиям, пока я не предпринял меры.

      Поджимаю губы и отхожу. Заливаюсь румянцем, когда господин следователь начинает искать что-то среди моего белья. А ему всё ни по чём, с таким же выражением он исследовал ящики с бумагами в столе Глеба.

      Отвожу глаза, когда Бахурин достаёт из ящика мой вибратор. Чёрт возьми, большего позора в жизни у меня ещё не было. Это всё очень странно. Очень и очень. Мы же с ним… мы же спали с ним. Пусть один раз – мой самый первый, но всё же.

      Чувствую, что начинаю дрожать.

      – Господи, Демид, прекрати это уже! – не выдерживаю. – Там ничего нет.

      – Я ещё не закончил.

      Он раскручивает вибратор, вытаскивает аккумулятор, а потом хлопает пустым основанием по