Двенадцать. Евгения Васильева

халата окровавленные кривые ножи и бросил в песок перед помостом, тем самым заставив отступить ближайших зрителей, и сказал:

      – Это оружие, с которым они пришли. Ни моя семья, и ни одна семья в этом городе не сможет спать спокойно, зная, что рядом ходят те, кто уже однажды отнял этим оружием жизнь. Прошу проголосовать.

      В толпе начали зажигаться огни, будто кто-то исполнял грустную песню о любви на концерте. В одной руке у людей были вещицы, похожие на лампочки, наполненные густым мутноватым газом, а в другой рукой горожане совершали те же действия, что накануне выполнял Моэр для выработки электричества. От этого «лампочки» начинали светиться тусклым сероватым свечением.

      – Они зажигают лампы, наполненные ксеноном из минерального источника неподалеку. Поднятая лампочка это голос за рассказчика, за инициатора разбирательства, – и после моего недоуменного выражения лица Моэр добавил. – Электрический разряд в одной руке, проходя через мозг, в случае согласия с рассказчиком, зажигает лампочку во второй руке. То есть, убиваются сразу два зайца, голос виден, и точно знаешь, что он тебе верит. Соврать нельзя.

      Еще и лампочки зажигают. Под таким тусклым светом даже ключом в замочную скважину не попасть, больше всего напоминает свет часов микроволновки, но мир становился все удивительнее для меня. У меня буквально уже руки чесались попробовать, не зажгут ли свет мои руки. Телефон бы заряжала.

      Вся площадь наполнилась светом и плачем парнишки на помосте от осознания бесповоротного проигрыша в этой войне.

      Гор лично всадил парням по ржавому ножу в бедра ног, развязал руки и ноги и приказал бежать в лес. Через пару минут в ту же сторону следом по тропинке из кровавых капель отправились, по меньшей мере, двадцать мужчин и женщин с луками, ножами, мечами.

      – Что сейчас происходит? – спросила я.

      – Правосудие свершилось, и город решил избавить мир от этих ребят, – спокойным тоном сказал Моэр. – А нам пора уходить.

      – Подожди. У вас что, это такая казнь? А что это за мужчины пошли в лес?

      – Тихо-тихо. Это же преступники. И они заслуживают наказания. Все должны нести последствия своих действий. По сути, они еще утром решили все для себя, и оттягивали неизбежное, – Моэр посмотрел мне в глаза и добавил. – Каждый, принимая сегодня решение, добавил еще одну страницу к своей истории. В будущем, когда любой из них окажется на месте Гора или этих парней, все вспомнят, что он делал раньше и какие решения принимал. Так обеспечивается спокойствие и стабильность жизнь. Как иначе защитить свой дом?

      – А если эти парни невиновны? Если Гор просто возненавидел их и подстроил все? – я не могла понять такого спокойного отношения к суду без доказательств.

      – Тише-тише, – Моэр помог мне спуститься и мы под рыдания матери бедного рыбацкого сына ушли на берег реки. – Тогда Гора можно похвалить за детально спланированное преступление. И ты слышала рыдания Миссе, матери погибшего Шира. Классный парень, кстати, был. У Гора были свидетели.

      – Не понимаю. Как все