Вернуть себя. Инна Разина

тоже было интересно, хотя я не любила холод и темноту. Лена была тепло одета, я же ощущала, что льняного пиджачка недостаточно, и ёжилась от сырости. Но совсем не понравилось то, что я почувствовала, когда Максим Сергеевич набросил мне на плечи свою лёгкую кожаную куртку.

      Экскурсовод вывела нас на площадку перед пещерами, заперла на ключ железные решётки, загораживающие вход в них, и удалилась, предварительно сказав, что у нас есть минут двадцать погулять по округе. Потом стемнеет, и комплекс закроется на ночь.

      Я была готова ехать обратно, но Лена упрашивала ещё немного здесь погулять. Подозреваю, она мечтала найти какой-нибудь тайный вход в пещеры и представляла себя героиней приключенческого фильма. Максим Сергеевич пошёл ей навстречу, строго потребовав далеко от него не отходить. Прогуливаясь, мы прошли немного вперёд, вдоль невысокой скалы, в которой прятались пещеры. Здесь к скалам примыкал небольшой лесок, тоже мрачный и зловещий, наверное, из-за обилия хвойных деревьев. Туда мы не пошли, уже смеркалось, и в лесу было неуютно. На площадке одиноко стояла наша машина, пора было и нам уезжать.

      Всё-таки обстановка влияет на ощущения человека, мы даже не очень удивились, когда машина не завелась. Это казалось естественным продолжением приключения. Хотелось мрачно шутить и рассказывать страшные истории, что Максим Сергеевич попытался сделать, но внял испуганному голоску Лены и остановился. Шутки шутками, однако джип упорно отказывался заводиться. На улице было уже темно, и Максиму Сергеевичу пришлось идти к сторожу за фонарём, чтобы разглядеть что-то под капотом. В темноте машины Лена прижалась ко мне, я обняла её, шепча успокоительные слова.

      Время шло, наш спутник не возвращался, в моё сердце медленно вползал холодок настоящего, а не шуточного страха. Мы прождали ещё минут десять – ничего не изменилось. Что за ерунда? Он, наверное, разговаривает со сторожем, или его задержало ещё что-то такое же невинное, надо пойти посмотреть. Лена категорически отказалась оставаться в машине, вместе мы вышли на улицу.

      Кругом была непроглядная темнота, лишь призывно горел огонёк в сторожке. Вдруг справа, там, куда не доходил свет, послышались шаги и хруст гальки.

      – Кто здесь? – мой голос звучал не так твёрдо, как хотелось. Никакого ответа, только хруст гальки ещё ближе. Там, безусловно, был человек, но почему-то не отзывался и не вступал с нами в разговор.

      – Быстро в машину, – скомандовала я, и мы заперлись внутри. У Лены отчётливо стучали зубы, нужно было на что-то решаться. Самое разумное – позвонить в полицию, я достала телефон. Оказалось, связи здесь практически нет, мой звонок постоянно срывался.

      Я лихорадочно думала, что делать? Уехать до ближайшего жилья? На всякий случай проверила ключи – висят. Впрочем, это не важно, я всё равно не умела водить машину. От страха я забыла, что джип не заводится. Было очень холодно и по-настоящему страшно, и ещё я ощущала ответственность за Лену. Я должна была что-то