Молочная даль. Александр Малов

в позу эмбриона. Теперь его рвало не прозрачным и пенистым, а кровавым и зловонным. Боль внутри была нестерпимой. Рыжий начал жадно глотать воздух, но в итоге были слышны лишь булькающие звуки. Глаза Рыжего налились кровью и казалось, еще немного, и они непременно лопнут. А потом Рыжий вдруг перестал извиваться в агонии и его движения оборвались так же внезапно, как и начались. Оборвалось и его сердцебиение.

      Еще через мгновенье Рыжий умер.

7

      А Большой Макс все стоял и стоял напротив огромной толпы будущих посетителей ночного клуба «Искра». Стоял, пока краем глаза не увидел кусок бумаги, торчащей из его нагрудного кармана. Большой Макс слегка удивился, ведь подобной бумаги при нем не было. Медленно потянувшись к карману, он ухватился за ее кончик своими огромными пальцами и потянул вверх. Через секунду Макс смотрел на самый обыкновенный конверт. Смотрел, а после положил обратно. Большому Максу просто лень было открывать его и смотреть, что же таит в себе этот конверт.

      «Закрыл ли я дверь, уходя из дома?»

      В конечном итоге и эти размышления стали ему неинтересны. И потому Большой Макс стал заниматься тем, чем он занимался всю свою жизнь. Он стал размышлять, что же еще ему может быть делать лень.

      Глава 7: Первый заказ

      Понедельник. 24 ноября 2016 года. Утро

1

      Когда Михаил вышел за порог, стрелка на его наручных часах приблизилась к отметке 10:00. Для мужчины это означало лишь одно: его утренняя смена, как водителя такси, почти началась. Михаил любил свою работу. От части потому, что свободный и удобный график давал ему возможность быть рядом с сыном в те моменты, когда это было особенно нужно. От части потому, что он имел свою собственную машину, а значит не особо зависел от конторы. И, наверное, в больше степени, от части потому, что его работа являлась тем немногим, чем он мог жить помимо домашних хлопот.

      После трагедии, произошедшей с Костей, дом Михаила в буквальном смысле стал для мужчины самой настоящей тюрьмой. Тюрьмой для них обоих. Словно изолятор, отгородивший отца и сына от внешнего мира, в котором приходилось создавать свой собственный мирок. Свой маленький и уютный микромир. Решетки и стены заменяло инвалидное кресло Кости, а надзиратели… порой Михаил чувствовал, как он и его сын думали об одном и том же: теперь они друг для друга являются самыми настоящими смотрящими, нежели полноценной семьей.

      В тот же период Михаила начали мучить его ночные кошмары.

      Раньше Константин обожал уличные прогулки. Теперь же он только изредка мог себе позволить неспешно колесить вокруг семейной яблоне на заднем дворике дома. Если же настроение подростка было более чем приподнятое, то тот даже решался на пребывание на свежем воздухе за пределами территории дома, возле проезжей дороги, наворачивая круги на газоне и на подъездной дорожке в дом. В такие моменты прогулки Кости были кратковременны и чаще всего заканчивались в те моменты, когда он замечал на себе взгляды соседей, водителей, проезжающих мимо машин и просто прохожих.

      Костя