В ожидании полета. Евгений Сидоров

что, в магазин, за пивом?

      И пошли дальше. Вот и соглашение о не-издевательстве. Кристина пришла в ярость. Этот человек. Чтоб ему провалиться. Она гневалась на него с силой, доступной только тем, кто жаждет совсем противоположного гневу. Но Кристина не думала сейчас об этом, она просто тонула. Тонула в ситуации, когда все светлые надежды оборачиваются издевкой, когда тебя топчет тот, от которого это обиднее и больнее всего.

      Мимо прошел небрежно одетый молодой человек со светлыми волосами, сбивчиво бормотавший:

      – Так было ли тело, есть ли мячик?

      Почему он такой? И будет ли он таким всегда? Кто виноват и что делать? Кристина пришла домой и швырнула сумку со своей обидой на кровать. Она упала за кресло компьютера. И включила его. Она нашла фотографию. Константин Евгеньевич и они – пять учениц, снимок месячной давности. Они сжались к нему с обеих сторон, а он словно с ленцой отвалился назад, на парту, вытянув ноги вперед. Словно ему было все равно. «Но вам же не все равно Вы же не такой, Вы добрый, Вы хороший» – так думала Кристина. Ее мысли плавали в направлениях от ярости и ненависти к слепому обожанию.

      «Мне все равно что вы говорите мне будет все равно чтобы вы ни говорили про меня вы смотрите совсем не так вы можете делать вид что вам все равно но вам не все равно я знаю я верю в это я готова поклясться в этом я всегда буду думать так мне все равно что я злюсь на вас я забуду об этом до завтра я не стану думать об этом завтра я буду рада увидеть вас улыбнуться вам и получить в ответ вашу улыбку я буду сидеть и внимательно готовиться чтобы мои ответы стали лучше чтобы вы не думали что я тупая чтобы вы гордились мной чтобы вы считались со мной пусть я не такая сообразительная как другие но все ваше внимание принадлежит мне они шутят с вами вы шутите с ними но я знаю что больше всего вам нравится шутить надо мной шутить со мной пусть это бывает больно пусть бывает обидно пусть вы несправедливы забравшись на пьедестал который я сама вам творю и приношу к нему ожидания и взгляды которыми я смотрю на вас вы будете смотреть на меня по другому вы будет относиться ко мне по другому я ничего не знаю Константин Евгеньевич но я узнаю узнаю как жить узнаю как думать как думать рядом с вами как оказаться рядом с вами как сделать так чтобы я была для вас не просто миленькой забавной девочкой я требую и я потребую с вас сполна за все я никогда не посмотрю в другую сторону я буду смотреть только вперед и впереди будете идти вы а я пойду за вами и пусть дорога темна и открывается постепенно я научусь как быть такой чтобы можно было идти рядом с вами как можно быть такой чтобы ваши глаза загорелись как можно быть такой чтобы вы произносили мое имя совсем иначе как можно быть такой чтобы мое имя стало единственным именем которое вы будете знать я ничего не знаю но я узнаю»

      Кристина затряслась за компьютером, разглядывая снимок, смотря на него. Она плакала от обиды, от досады, от ярости, от гнева, от ненависти, но также она плакала от осознания, от чувства