В ожидании полета. Евгений Сидоров

явно залюбовался:

      – Вы поосторожнее с такими танцами, по-моему, это антиконституционно.

      – Антиконституционно?

      – Ну да, увидит такое ректор, поймет, что с вами ему ничего не светит и по каналам все пробьет и отправит вас…

      – Куда?

      – На Соловки, на архипелаг, – выпучив глаза выдал Константин. – Или в море, на остров-замок…Если, понимаешь?

      Яна попыталась сдержаться, но прыснула и рассмеялась:

      – Будем в этом году скучать по вам.

      – Да ладно, выходите – поиграем, – улыбнулся он.

      – Принято, чтобы это ни значило. Я пойду, ничего?

      – Конечно, – Яна приподняла левую руку и запястье ее скинуло покров темной ткани, она дотронулась до руки Константина, а затем сделала поворот вокруг своей оси – от макушки до пяток.

      Константин остался стоять на залитой солнцем брусчатке, выудил наконец вторую сигарету и с какой-то грустью поглядел вслед уходящей от него девушке. А Яна, находившаяся в самом радужном настроении, достала студенческий пропуск и двинулась ко входу в университет. Она размышляла, размышляла об этом чудаковатом человеке и о его словах о свободе. Быть может это то, что нужно всякой артистической душе, но разве путь каждой из них не оканчивается там – у порога, порога Лотты, что в Веймаре. Прочитанное за лето. Понятое ли? Подруга Яны – Оля, толкнула ее в плечо и Яна приветливо рассмеялась. Что год готовит нам грядущий? Перед дверями она обернулась и бросила свой изумрудоокий взор на Константина, чье лицо приобрело задумчивое выраженье. Яна улыбнулась и открыла двери.

      2. Я[2]

      – Будь храбр и честен в помыслах, – проворковал я себе под нос. Да, Яна, конечно, милая девочка. – Прошу отведи меня домой, я останусь с тобой, – напел я. Так пал здесь Панург словосильный, свидания желаю с милой. Будет грустно не видеть ее хоть раз в неделю, по субботам. С другой стороны, она здесь, а сегодня суббота. Значит, я здесь, и она здесь. В один день. В субботу. Ох, как мило. Мииииило, мииииило. Я парень ловкий, хоть куда и достиженья языка… уж в нем-то всего могу достичь. Я помурлыкал себе под нос:

      – Яна, такая тяна, такая тяна. – Нет. Хватит этих мотивов. В конце концов, быть здесь это испытание куда более героическое. И пусть там, на четвертом этаже поджидает меня стадо, но прежде, чем приду к отаре сей, взглянуть желаю на людей. Пройти покуривая от входа в здание университета до здания…ну, хоть до здания ближайшего общежития, не получив порцию осуждающих взглядов, настоящая эпопея. Я усмехнулся. Я затянулся. Семь часов назад я проснулся. Оклик. Я обернулся. Глаза мои! Улавливают мельчайшие черточки реальных преломлений, однако не замечают тех корабельных сосен, что составляют действительность. Мой взгляд, метр за метром. Эйдолия моя и эйдолия глупого мира. А что говорит мне мой слух? О, этот скорбный оклик. Услышь и не обрящешь.

      – Константин Евгеньевич! – меня аж скрутило. Полианна Андреевна. Секретарь. Или кто она, черт возьми, такая в нашем

2

Музыкальной темой данного эпизода является песня группы Gentle Giant – «The Advent Of Panurge»