Баронесса, которой не было. Олеся Стаховская

девчонка была. – Главный протянул Брану письмо, адресованное сестре кормилицы.

      – Было только двое, – прозвучал уверенный ответ солдата. – Этот мальчишка и мужик, которого мы того… Мужика мы с дороги убрали. В канаву скинули. Если найдут, то нескоро. Скорее звери растащат. Лошадей увели.

      – А мужика-то зачем «того»? – недовольно поморщился главный. – Пригодился бы. Наверняка больше знал, чем этот.

      – Так дрались они. Мальчонка уже помирать приготовился. Вот я арбалет и разрядил в мужика-то. Все, что у него было, мы забрали.

      Главный кивнул, велел всем, кроме Брана, выйти, после чего приблизился к Тали. Схватив за подбородок, задрал ее голову так, что их глаза оказались на одной параллели.

      – Кем был тот человек, которого убили мои люди?

      Тали не сразу поняла, чего от нее хотят. Не дав ей собраться с мыслями, мужчина отвел руку и хлестнул ладонью по лицу с такой силой, что она упала вместе со стулом. Стул подняли.

      Белоярец занес руку, готовясь повторить удар.

      Церемониться с пленником не входило в его планы. Он с нескрываемым раздражением рассматривал напуганного паренька и понимал, что вылазка разведчиков оказалась провальной: вместо сколь-нибудь пригодного информатора его люди притащили нечто невнятное. Юного патриота, не иначе. Самое дурное племя. Глядя на него, не поймешь, на что он готов: то ли принять геройскую смерть во славу империи, скандируя идиотские лозунги, то ли в штаны наложить. Одно другому, впрочем, не мешает.

      С помощью оплеухи белоярец добился от пленника нужной реакции. Тот закивал, демонстрируя расположенность к диалогу.

      Тали сквозь пелену слез и мокрые, облепившие лицо пряди глядела на белоярца. В ушах звенело, отбитая щека горела огнем. Ситуация была хуже некуда. Как разрешить ее в свою пользу, девушка не представляла. Она догадывалась: сейчас ее будут пытать. Потом, поняв, что она ничего не знает, попросту убьют, а истерзанное тело бросят в лесу. В том, что ее ждет именно такая участь, беглая баронесса ни секунды не сомневалась. Достаточно было присмотреться к мужчине, возвышавшемуся над ней.

      Она хотела жить. Ледяной, пробиравший до костей ужас перед лицом смерти, боязнь боли, гораздо более сильной, чем от пощечины, простая и ясная мысль, что она не герой, всего лишь слабая женщина, заставили ее принять решение: рассказать все, что ей известно. И если боги смилостивятся, белоярец пощадит ее.

      Тали собрала остатки сил. Открыла рот, из горла вырвался надсадный хрип.

      – Граф Виллем д’Оррет, – ответила она, едва совладав с голосом.

      Бран присвистнул.

      – И что же он делал на лесной дороге один, без своих людей? – наклонился ближе к девушке ее мучитель.

      – Меня убивал. А люди? Не знаю… Не было с ним людей. Может, следом ехали.

      – Чем же ты был ему так дорог, что он сам лично тебя убивал?

      – Это вы у него спросите.

      Необдуманный ответ привел к новому удару по лицу. С одной стороны ладонью, с другой – полом. Когда