Спорим, ты умрешь. Евгений Дергунов

ь давно, ведь кубок укутан тенью ячейки 1428. Радимир оставил в ящике собрание раритетных книг и пачку наличных денег, чтобы уравнять счет с кубком. Как шутил Радимир, ячейка так долго покрывается пылью, что в какой-то момент коллекция книжек превзойдет по стоимости чашу.

      – В прожорливом огне все одно, дрова, – Всеволод улыбнулся, так улыбнулся, как может только он. Ядовито и в то же время маняще. Будто бы в этой улыбке скрывается великий секрет. Тайна, что устранит голод во всем мире, а затем поглотит вселенную без остатка.

      ***

      Улыбка сияла в дальнем конце темного коридора, до которого Радимиру было не добраться. Он тянулся к ней рукой, хотел выяснить, что происходит. Осматривался по сторонам, но из тьмы не удавалось выхватить и крупицы света. Единственным источником ясности была улыбка во мгле, но ее окутывал густой туман. Дымка вонзила в плоть Радимира цепкие когти в страстном желании уволочь в сырую темницу.

      ***

      Всего лишь сон. Просто страшный, непонятный сон. Но после пробуждения Радимир не сразу смог отделить реальность от жуткого кошмара. Впрочем, и реальность не сулила ничего хорошего.

      Воздух в темном помещении был настолько тяжелым, что у Радимира перехватывало дыхание. Ноздри наполнялись мерзким запахом плесени. Как если бы его запихнули в тесный погреб, заставленный прогнившими бочками. Радимиру ежесекундно становилось все неуютнее в собственном теле.

      Радимир дернул головой и больно ударился о кирпичную кладку затылком. Лежал на боку, прислонившись спиной к мокрой стене. Туловище онемело – казалось, при малейшем движении оно отвалится, оставив голову крутиться на полу. Башка гудела, будто ее запихнули в тиски. Виски лопались, а к горлу волнами подбирались горькие порывы.

      Радимир попытался осмотреться, но ничего не увидел. Ни единой искорки и блеска. Было тепло, даже душно. По спине пробежался неприятный зуд, а на лбу вскочила испарина. В груди было неспокойно – но сердце заколотило еще быстрее, как только откуда-то послышался глухой кашель.

      – Кто здесь? – проверещал он в темноту. Ответа не дождался. Предпринимать ничего не стал. А лишь легонько поворочался, поднялся и приклеился спиной к стене. Колени пододвинул поближе к подбородку – думал, это как-то может его защитить.

      Продолжая всматриваться в темноту, Радимир набрал в легкие побольше воздуха, чтобы вновь запросить у неизвестности ответа. Однако не успел он и слова сказать, как помещение залило ослепляющим светом. Радимир зажмурился и услышал, как вдалеке по дереву спешно застучали каблуки, за чем последовал грохот – кто-то захлопнул дверь.

      Глаза привыкли к свету – теперь он не казался таким уж ярким. Помещение – то был погреб – освещала одна мигающая лампа со слабым блеклым огоньком. Этого хватило для беглого осмотра местечка.

      Внимание Радимира зацепила жуткая фигура. Произведение искусства, не иначе. Странного и извращенного искусства, вырванного из темных глубин покореженного мозга. С двухметровой высоты на Радимира грозно смотрела гигантская бычья голова. У нее измазанные красной краской глаза, белоснежные острые рога и грубая черная шерсть. Голова усажена на габаритный манекен – черный, исписанный разноцветными символами.

      Пол в погребе выложен из камня, а на стенах выстроились в бесконечные ряды серые кирпичики. В углу напротив Радимира стояли две бочки – на одной пробежало пару букашек, которые спешили спрятаться от света в тень. В центре погреба был пригвожден к полу металлический стол – усеянный ржавыми островками.

      Послышалось чье-то кряхтение. Радимир вздрогнул и принялся искать источник звука. В противоположную стену за столом уткнулось тело. Голова незнакомца вынырнула из плеч и явило Радимиру знакомую физиономию.

      – Всеволод? – изумленно спросил Радимир.

      – Что за черт? – звонко отозвался Всеволод, недовольно щурясь. – С хрена я в этом гадюшнике? Где мы вообще?

      – Похоже, чей-то погреб.

      – Вижу, что не кухня, умник.

      Радимир улыбнулся. Он дивился тому, как Всеволоду всегда ловко удавалось развеселить его даже в смутные времена. Всеволод оглядел погреб и предложил старому приятелю внимательно осмотреть помещение и попробовать найти выход. На призыв Радимир ответил кивком и тут же встал.

      Всеволод сразу после подъема почувствовал тошноту. Он оперся руками о колени и наклонил голову, чтобы унять головокружение. Глубоко вздохнул, спустя несколько мгновений выпрямился и направился к деревяной лестнице. Добрался по ступенькам до металлической двери и обнаружил, что она заперта. Не тратя времени на раздумья, Всеволод принялся энергично колошматить в дверь, разнося по погребу гул.

      – Выпустите! Что за шутки? – кричал Всеволод. – Вот зараза…

      Радимир беспомощно наблюдал за приятелем и бродил вдоль стен, как вдруг послышался белый шум. Радимир закрутил головой в поисках источника и заприметил в углу под потолком маленький телевизор. На выпуклом экране пестрели черно-белые искры. Всеволод обернулся на шум и мигом прибежал к Радимиру.

      На экране возникла черная фигура человека, сидевшего