Ничего, кроме личного. Лана Барсукова

отличие от большинства женщин, которые приравнивают неизвестность к несчастью, Влада воспринимала неопределенность как шанс, как пустоту, которую можно заполнить всем, чем пожелаешь. Жизнь воспринималась ею не как калач, который тебе вручает судьба, а как тесто, из которого можно слепить все, что угодно.

      Влада перебирала фотки друзей в соцсетях и удивлялась, насколько у людей штампованные представления об успехе. Даже сравнительно неглупые из них попали в воронку Бермудского треугольника, гранями которого стали еда, поездки и дети. Бьются головами об эти грани и радостно выкладывают в Сеть свои ушибы. Быть с ними в одной упряжке не хотелось. По этой причине Влада никогда не размещала ничего в социальных сетях, а лишь листала эту книгу дешевого благополучия, копя внутри раздражение на свою жизнь и на Виктора, которого все устраивало.

      Ее бесило, когда он радовался крохам.

      – Меня должны включить в состав делегации по обмену опытом с американскими коллегами. Представляешь, две недели колесить по Штатам.

      – В Америку на свои деньги ездить надо.

      – Ага, при нашем-то курсе рубля.

      – Значит, надо больше зарабатывать.

      В ответ он процитировал ей кумира своего детства Агнию Барто:

      – Я тоже многого хочу, но мама спит, и я молчу.

      Вот это его «хочу, но молчу» и бесило Владу. Ей хотелось убить и старушку Барто, и маму-библиотекаршу, которая читала сыну неправильные книжки.

      Конечно, Виктор идет в гору, будут новые назначения и новые возможности. Но это все мелко. Это как в детской игре, где бросаешь кубик и делаешь определенное число шагов. Если шагать по кружочкам, то вряд ли выиграешь. Нужно наступить на такой волшебный кружок, который, как трамплин, сразу перебросит тебя на много шагов вперед. Должна попасться некая мина счастья, которая рванет и отбросит тебя в новое качественное состояние. Виктор радостно, как стойкий солдатик, топает вперед. Влада же понимает, что без разрывной волны, которую называют удачей, им не победить.

      Как жаль, что в детстве Виктор разминулся с играми, где нужно было бросать кубик. Его мама работала библиотекарем, поэтому он играл в слова, отгадывал кроссворды и учился строить красивые фразы с массой причастных и деепричастных оборотов. Этим он овладел в совершенстве. Все-таки игры, в которые мы играем в детстве, многое определяют.

      В коридоре раздался звук проворачиваемого ключа. Сейчас Виктор, как обычно, зайдет в комнату с радостным лицом человека, у которого жизнь удалась. И ей снова захочется плакать. Потому что сподвигнуть на что-то человека, который имеет такое лицо, не может никто. Даже Влада.

      Но Виктор появился на пороге в явно подавленном виде. Он подсел к ней на диван и виновато сказал:

      – Привет, дорогая. Нам надо поговорить. Кажется, я тебя подвел.

      – Ты изменил мне с моей подругой? – Влада знала, что серьезный разговор всегда лучше начинать с шутки.

      – Хуже.

      – Что может быть хуже?

      Виктор набрал воздух и