Давай поженимся. Майк Гелприн

н. – Фаллопиевы. Может, почистим?

      Захихикал, будто что-то жутко смешное сказал, и поскакал прочь.

      Нет, я понимаю, что они тут все со странностями, на то и Эксперимент. Рыбачка, к примеру, целый день в бассейне рыбу удит, так хотя бы не пристаёт ни к кому. Сидит себе, ногами болтает, и удит. А откуда, стесняюсь спросить, в бассейне рыба, отродясь её там не бывало. Или, к примеру, Грубиян. Утром меня пошлёт в жопу, днём Полковника, вечером Трубочиста, и хорошо ему. Скажет «а поди-ка ты в жопу, Книжница», и всё, и никаких тебе подковырок.

      В общем, усвистал Трубочист, а я стёрла со стены единицу в номере три тысячи шестьсот пятьдесят один, вместо неё угольком нарисовала двойку и уселась читать книжки, благо их у меня целых шесть. Сначала про Снегурочку почитала, потом надоело, сколько про неё можно. Толстая книжка такая, и вся про Снегурочку. Я больше другую люблю, там много про кого есть. И про Колобка, и про Курочку, и про Лисицу с Птичкой. Так и читала себе на радость, пока Полковник не пришёл.

      – Равняйсь, – заорал он. – Смир-р-рна!

      Ладно, отложила я про Лисицу, встала, вытянулась, как он любит. Хорошему человеку отчего бы не угодить. Полковник это не какой-нибудь там Трубочист.

      – Здравия желаю, – рявкнула, – господин Полковник. За время вашего отсутствия ничего существенного не произошло, разве что Трубочист заходил.

      – Трубочист это не по Уставу, – задумчиво сказал Полковник. – Вольно.

      Поболтали мы о том, о сём, и пошёл он дальше командовать, а я только уселась читать, как смотрю, Грубиян нарисовался.

      Грубиян

      Пошёл он в жопу, этот Эксперимент. Так я с утра Рыбачке и сказал. Но сначала полюбовался ею, присел рядом и спросил:

      – Удишь?

      – Ужу, хороший мой, – она ответила и заулыбалась, как я люблю. – Эксперимент.

      – Пошёл он в жопу, этот Эксперимент.

      Нисколько Рыбачка не рассердилась, не то, что Полковник, которому вечно всё не по Уставу. Посидел я с ней рядом, как много раз сидели, помолчал. А потом сказал:

      – Рыбачка, давай после Эксперимента поженимся.

      – Давай, миленький, – согласилась она. – Я не против совсем.

      Обрадовался я очень, мне Рыбачка по душе намного больше, чем, например, Книжница. Тут как раз Трубочист притопал, сходу в бассейн бултыхнулся и к нам погрёб.

      – Трубы не засорились? – спросил. – А то я мог бы почистить.

      – Нет, золотой мой, – улыбнулась Трубочисту Рыбачка. – Не засорились совсем.

      – А у тебя? – повернул ко мне морду Трубочист.

      Нет, он, конечно, странный, Трубочист этот, но хотя бы не командует, как Полковник. В общем, Эксперимент, что взять. Послал я Трубочиста вместе с его трубами в жопу и отправился к Книжнице. Она как меня увидела, книжку захлопнула, и я ей сразу сказал:

      – Книжница, давай после Эксперимента поженимся.

      – А зачем? – удивилась она.

      Вот всё же странная эта Книжница. Каждый раз одно и то же, сколько можно объяснять, зачем люди женятся.

      – Чтобы трахаться, – терпеливо растолковал я. – Ты что, не хочешь, что ли?

      – Не хочу.

      – Ну и ладно, – сказал я, – ну и пошла в жопу.

      Присел я у неё на пороге и попросил рассказать чего-нибудь, она это любит, рассказывать, хотя и про ерунду всякую. Очень она обрадовалась, и выслушал я в который раз про Дерьмовочку.

      Поблагодарил, попрощался и вспомнил, что сегодня ещё не видел Полковника.

      Полковник

      Не могу припомнить, когда меня разжаловали и отстранили от должности. И за что не могу. Эксперимент экспериментом, но нельзя же полковнику командовать неполным взводом, на то сержанты есть. Хотя получается, что можно, я-то командую. Личный состав тот ещё, аховый, можно сказать, состав. Если, например, война, какой из Рыбачки солдат? Или из Трубочиста? Ладно, делать нечего, других солдат всё равно нет.

      – Эй, полковник.

      Голос Грубияна. Вот сколько раз я им приказывал не заходить со спины, каждому. Хорошо, я не при оружии, а то запросто мог бы сначала этого заспинного грохнуть, а потом уже разбираться.

      – Смир-р-рна! – обернулся я. – Почему обращаетесь не по Уставу?

      – Виноват, господин Полковник. Разрешите доложить: за время вашего отсутствия ничего значительного не произошло.

      – Вольно. Как настроение личного состава?

      – Без изменений, господин Полковник. Все в порядке, Трубочист только опять в одежде купался.

      Беда с этим Трубочистом, просто беда. Самый никудышный солдатишка из всех четверых. Можно подумать, никого лучше для Эксперимента не нашлось.

      – Свободны, сержант, – скомандовал я и двинулся в обход по казарме.

      Казарма у нас, конечно, та ещё. Изолированная. Нет, я понимаю, Эксперимент, но могли бы хоть изредка давать