.

ибо Торунн не из тех, кто легко отдает нажитое. Однако в ту пору был созван тинг[42], на котором рассмотрели и вопрос о наследстве твоего отца. Было принято такое решение: если в Раудхольм до следующего праздника Йоля[43] не явится сын старшего из братьев, то есть ты, усадьба и все прилегающие к ней земли перейдут к Бере и ее мужу. Так что тебе решать…

      – Сейчас вы продолжите свой путь к Смоленску, – прервал Хравна Гуннар, с неожиданной силой сжав локоть кормчему. – Там вы станете среди судов в гавани и будете ждать моего решения. Я же… – Он оглянулся на Светораду. – Пока мне следует проводить княжну и гостей. А потом я переговорю с князем Эгилем Золото!

      Последние слова он почти выкрикнул, так что Светорада и ее спутники оглянулись, дивясь, отчего это так шумит обычно сдержанный варяг. А он уже шел к ним.

      – Едем, княжна. Едем немедленно! И даже если все лешие и водяные сойдутся на нашем пути, они не помешают мне увидеться с князем до наступления сумерек и потребовать от него того, что я должен получить по праву!

      Он почти вскинул Светораду в седло, но на какой-то миг задержался, пристально поглядев на нее. Княжна, несколько озадаченная, тоже не могла отвести от Гуннара глаз. Она видела, как непривычно ярко блестят глаза варяга, как странно изменилось его лицо, как растянулись в улыбке губы, обнажив крупные зубы… С неожиданным удивлением княжна вдруг поняла, что видит улыбку Гуннара едва ли не впервые в жизни. И отчего-то ей стало не по себе, ибо в этой улыбке было что-то смутно напомнившее ей оскал зверя…

      К Смоленску они подъезжали, когда закат уже окрасил небо багряными красками. Алым отблеском светилась река, золотисто-рыжими казались ели на ее берегах. У причалов рядами стояли многочисленные струги с резными головами диковинных зверей на высоких штевнях. Кораблей было множество, разной величины и постройки; они были пришвартованы не только у города, но и вдоль берега реки. Весной начиналось время судоходства, корабелы спешили в путь, купцы готовили суда, и над низинными ремесленными посадами стлался дым от котлов смолильщиков, стучали топоры, разлеталась светлая стружка.

      В нижнем посаде у реки и вечером не стихала кипучая жизнь. Сновали носильщики, по рядам лоточников важно прохаживались торговые гости, оглядывая товар. По сходням на пристани тащили пузатые мешки, тянули за рога жалобно блеявших баранов, катили бочонки. Светорада хотела было задержаться здесь, однако Гуннар торопил и был так настойчив, что она не решилась перечить ему.

      В вечернем воздухе над городом носился дымок от многочисленных бань, затопленных смолянами после трудового дня. Мощенные деревянными плахами улочки плавно поднимались вверх, вдоль заборов усадеб то там, то тут росли ряды стройных березок – для красоты. Только перед самим кремлевским детинцем было открытое пространство, чтобы с заборолов[44] можно было увидеть

42

Тинг – собрание свободных людей.

43

Йоль – день зимнего солнцестояния (в начале января); праздник в честь бога Тора.

44

Заборол – укрепленная бревенчатая стена с переходами, на которых несут службу дозорные.