Пять/три. Тери Аболевич

миг умирания, для переходного момента. И вы, судя по всему, ощущаете себя в нём молодым парнем, Николай Яковлевич. Не удивляйтесь, здесь всё может быть странно. А может быть до оскомины скучно. Вы лучше знали свою жену.

      – А… – забормотал «старик», – ну хорошо, хорошо… Понятно… Так что же нужно сделать?

      – Найти Лиду, конечно. Она, может быть, вас и не помнит. Или помнит. В любом случае – нужно её найти в этом городе и привести сюда, на платформу, на обратный поезд. Он придёт, когда мы снова окажемся здесь.

      Коля помотал головой. Пожалуй, слишком уж сложно для его понимания, но что поделать, сам подписался.

      Они спустились с платформы и прошли через рощицу в сторону города. Низенькие домишки этажа в три, широкие улочки: тротуары здесь тоже треснули под мощью корней тополей и лип. Не было ни души, ни машины, ни звука – милый пустынный городок в пятнах солнечного света и с очень высоким голубым небом. Облака всегда высоко, но здесь они были уже где-то на излёте из атмосферы. Такое небо бывает в детстве – очень далёкое.

      – А я узнаю, – оживился Коля, – это же наш городок-то, росли мы тут. Вот, прямо пойдём – и на площадь, и правее там через пару домов школа наша.

      Демьян слушал его вполуха. Нет у них времени на ностальгию, слишком уж всё в таких пространствах сумбурно. Он, конечно, как проводник понимал, что к чему. Но в мире смерти никогда нельзя быть ни в чём уверенным.

      И правда – стоило им пройти дальше, к площади, как дома стали выше и как будто зашумел город. Они действительно вышли на площадь, только столичную. Здесь уже гудели и тарахтели старые машины, люди ходили по улицам. Какая-никакая, а жизнь. Странно, но запахов не было, ни одного, отчего весь город казался иллюзией. Как просто лишить веры в реальность, забрав всего одно чувство.

      – Ух ты! – Коля вовсю вертел головой. – А как это нас сюда принесло? Во те на! Автомобили тоже… Те самые, прежние, как в молодости! А кто это, что за люди?

      – Просто люди, – Демьян пожал плечами, – мозг запоминает каждое лицо, даже случайного прохожего. Считай, это массовка. Создают видимость реальности.

      Они прошли по кромке площади, и длинный дом по правую руку как будто растворился – на его месте появилось поле. Бескрайнее поле, и всё в пушистых фиолетовых «ёжичках». Чертополох!

      – Ого! – Коля аж присвистнул. – А ты говоришь, не помнит она меня. Ещё как помнит!

      И он поспешил к полю, радостный, практически занырнул в него и стал срывать цветки. Демьян не возражал и ждал, пока в руках у Коли не оказалась целая охапка чертополохов.

      – Я знаю, куда идти, знаю! К автомату с газировкой! Бежим!

      Вот это прыть. Ладно. Прежде чем последовать за Николаем Яковлевичем (за Колей же!), Демьян сорвал один из цветков и принюхался – ничего. А чертополох вообще пахнет?

      Замелькал вокруг город. Они вернулись к площади, прошли через несколько кварталов – обычные дома, обычные прохожие, обычный летний день. После очередного проулка перед ними открылась ещё одна площадь, поменьше. По центру высился обелиск, вокруг него отдыхали, болтали и