Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2. Василий Головачев

Матвеевна, привстав с подушек и указав глазами на Тоню. – Здесь она пропадет. Умоляю!

      Елисей Юрьевич и Тарас переглянулись в некотором замешательстве, одновременно посмотрели на девушку, удивленную таким оборотом дела.

      – Что ты такое говоришь, бабушка? Как я могу тебя бросить?!

      – Ничего со мной не сделается, милая, – отмахнулась Валентина Матвеевна, откинулась на подушки, не сводя глаз с Елисея Юрьевича. – Полежу тут денек-другой и встану. Петя переедет, жить будем вместе, да и Катя навещать собирается раз в неделю. А ты езжай с ними в Москву, тебе учиться надо. Так возьмете, Елисей? Девочка-то хорошая, неизбалованная, чистая, ей тут плохо будет.

      Елисей Юрьевич встретил взгляд Горшина, прищурился:

      – Твое мнение?

      – Я – за, – быстро ответил Тарас, спохватился и добавил уже более рассудительно: – Здесь у нее действительно мало перспектив. А наши житейские проблемы разрешимы.

      Смирнов повернулся к Тоне:

      – Поедешь с нами?

      Глаза девушки стали большими, растерянными, в них наряду с недоверием и грустью сверкнула радость. Но она тут же повернулась к Валентине Матвеевне, схватила ее за руку:

      – Бабуля, но как же ты одна? Я же не могу тебя бросить!

      Женщина улыбнулась, так, что по ее лице побежали добрые лучики морщин:

      – Не беспокойся, милая. Не останусь я одна. Езжай со спокойным сердцем, мне тут легче будет, если я буду знать, что ты в добрых руках. Соскучишься – приедешь. Да и я, может, выберусь в столицу, почитай, двадцать лет там не была.

      Тоня растерянно оглянулась на ждущих мужчин:

      – Но мне надо переодеться, забрать вещи…

      Елисей Юрьевич глянул на Тараса:

      – Одна нога здесь, одна там. Бери «Волгу», помоги собраться. Оттуда сразу на аэродром. И не задерживайтесь.

      – Постараемся, – кивнул Тарас. – Может быть, сначала отвезти вас на аэродром?

      – Я справлюсь, сейчас подъедет спецгруппа.

      Тарас взял Тоню под локоть:

      – Пойдем, Тоня. Все будет хорошо.

      Девушка отступила от кровати, потом с плачем кинулась на грудь Валентине Матвеевне, по лицу которой тоже покатились слезы. Она стала гладить внучку по волосам, по плечам, приговаривая:

      – Успокойся, милая, все будет хорошо, жизнь продолжается, надо думать о будущем. Судьба у тебя такая. Да и не расстаемся мы навеки, встретимся скоро, иди с ними, иди…

      Тоня подняла голову, несколько раз поцеловала бабушку в щеки, сжала кулачки:

      – Я обязательно приеду, жди! Устроюсь там и приеду за тобой.

      – Конечно, Тошенька, я так и рассчитываю. Ну иди.

      Валентина Матвеевна обняла внучку, поцеловала, стараясь выглядеть если и не здоровой, то уверенной, но Тарас поймал ее слепой взгляд, полный муки, любви и тоски, и понял, что это прощание навсегда. Женщина точно знала, что они больше никогда не увидятся.

      – Идем, – мягко сказал он, сглатывая горький ком в горле.

      Тоня безропотно подала ему узкую прохладную