Связанные честью. Кора Рейли

на нас смотрели самые холодные серые глаза, которые я когда-либо видела. Я тут же представила, как эти глаза глядят на своих жертв за секунду до того, как он убивает несчастных.

      – Он выше всех, – с изумлением выпалила Джианна.

      Так и есть: на всех снимках он был на несколько сантиметров выше всех, кто стоял рядом, и очень мускулистым. Вероятно, это объясняет то, почему некоторые люди за глаза называли его Быком. Это прозвище мелькало в статьях, а еще журналисты говорили, что он наследник бизнесмена и владельца клуба Сальваторе Витиелло. Бизнесмен. Хорошее прикрытие. Все знали, кто такой Сальваторе Витиелло на самом деле, но, конечно, никто не был настолько глуп, чтобы в открытую писать об этом.

      – На всех фотографиях он с разными девушками.

      Я внимательно рассматривала бесстрастное лицо моего будущего мужа. Газеты называли его самым желанным холостяком Нью-Йорка, наследником сотен миллионов долларов. Наследник империи смерти и крови – стоило бы написать.

      Джианна вздохнула:

      – Боже, девушки штабелями ложатся у его ног. Мне кажется, он симпотный.

      – Они могут забрать его себе, – фыркнула я сердито.

      В нашем мире за эффектной внешностью чаще всего скрывался монстр. Девушки видели лишь его красоту и богатство. Они думали, что образ плохого парня всего лишь игра. Заискивали перед его хищной харизмой, потому что он излучал власть. Но есть и то, о чем они не догадывались: за его высокомерной улыбкой действительно было море крови и смертей.

      Я резко встала:

      – Мне нужно поговорить с Умберто.

      Умберто было почти пятьдесят, и он считался преданным солдатом нашего отца. А также нашим с Джианной телохранителем. Он знал все обо всех. Мать называла его сплетником. Но если кто-то и мог рассказать больше всего о Луке, так это Умберто.

* * *

      – Его «короновали» в одиннадцать, – сообщил Умберто, затачивая нож на шлифовальном станке, что делал ежедневно. Ароматы томатов и орегано заполнили кухню, но это не дало мне привычного ощущение покоя.

      – В одиннадцать? – переспросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Мало кто становился полноправным членом мафии до шестнадцати лет. – Из-за его отца?

      Умберто усмехнулся, сверкнув золотой коронкой, и прервал свое занятие:

      – Ты думаешь, он получил преимущество как сын Дона? Нет. Просто в одиннадцать он впервые убил человека, и из-за этого было принято решение начать его посвящение раньше.

      Джианна ахнула:

      – Он монстр.

      Умберто пожал плечами.

      – Скорее тот, кем ему суждено быть. Ссыкло не сможет править Нью-Йорком. – Он виновато улыбнулся. – Слабак.

      – Что произошло? – Не уверена, что я действительно хотела это знать. Если Лука впервые убил человека в одиннадцать, то сколько на его счету смертей за прошедшие девять лет?

      Умберто покачал бритой головой и почесал длинный шрам от виска до подбородка. Со своим худощавым телосложением он не тянул на качка, но мать рассказывала мне, что мало кто мог управиться с ножом быстрее него. Я никогда не видела его в драке.

      – Понятия