Капитул Дюны. Фрэнк Герберт

часы, предшествовавшие его смерти, обладал ли Тег способностью видеть невидимое (включая корабли-невидимки)? Как мог он знать, где найти нас в пустынях Дюны?

      Но если это мог делать Тег, то насколько же опасен был бесконечно одаренный Айдахо, в клетках которого аккумулировались гены Атрейдесов и неизвестно кого еще. Он мог случайно натолкнуться на такую же способность.

      Я должна сделать это сама!

      Внезапное потрясающее озарение посетило Верховную Мать. Она поняла, что Тамалейн и Беллонда наблюдают за ней с таким же страхом, с каким она сама наблюдает за обоими гхола.

      Само знание того, что это возможно – что человек может приобрести чувствительность, позволяющую обнаруживать корабли-невидимки и другие формы полевой защиты, – может потрясти основы мира. Досточтимые Матроны получат прекрасную путеводную нить. По всей Вселенной рассеяны бесчисленные потомки Дункана Айдахо. Он всегда с гневом говорил, что не желает быть племенным жеребцом на службе Бене Гессерит, но в действительности много раз исправно исполнял эту роль.

      Он всегда думал, что действует самостоятельно, и иногда так оно и было на самом деле.

      Любой отпрыск Атрейдесов по прямой линии мог обладать талантом, который пышным цветом обещал расцвести в Теге.

      На что ушли месяцы, годы и дни? Наступил еще один сезон сбора урожая, а Община до сих пор находится в тисках страшной угрозы. Только теперь до Одраде дошло, что давно наступило утро. По коридору сновали люди. С кухни доносился запах жареных кур и тушеной капусты. Все нормально. Централ жил своей обычной жизнью.

      Но что могло быть нормального для того, кто жил в воде в грезах Верховной Матери? Дитя Моря не могло забыть Гамму, головокружительные запахи, дух морских водорослей, выносимых на берег прибоем, освежающий озон, делавший каждый вдох наслаждением, и великолепную свободу в окружающих людях, прорывающуюся наружу в каждом слове и жесте. На море все разговоры приобретали необыкновенную глубину, которую Одраде никогда не сможет забыть. Даже безобидная болтовня на фоне неумолчного говора океана приобретала скрытый важный смысл.

      Одраде ощутила, что должна, просто обязана напомнить себе чувство собственного тела в волнах того моря из ее детства. Надо восстановить силы, которыми она обладала тогда, черпать мощь, которой она пользовалась в то невинное время.

      Опустить лицо в воду, изо всех сил задержать дыхание и плыть по волнам сейчас, чтобы смыть горести и тревоги, смыть боль. Это было лечение стресса, сведенное к своей первоначальной сути. На Одраде нахлынул небывалый покой.

      Я плыву, следовательно, я существую.

      Дитя Моря предупреждало, и оно же восстанавливало силу. Отказываясь признать это, Одраде тем не менее отчаянно нуждалась теперь в восстановлении сил.

      Сегодня ночью Верховная Мать, словно в зеркало, посмотрелась в окно и поразилась тому, насколько возраст