Кража Медного всадника. Т. Р. Свиридов

мы пришли, следует хранить в глубочайшем секрете.

      – На каждый роток не накинешь платок, – отвечала Акулина.

      – Это ты брось, – строго произнёс полковник Верёвкин. – Говорят тебе, дело секретное, государственное. Какой ещё платок?

      – Бог на небе, царь на земле, а тайна во мне, – пробормотала Акулина. – Царь правит, боярин ему помогает, а народ живёт и ухом не ведёт. А гостям мы рады, за стол сажаем, пирогами угощаем.

      – Некогда нам за столом рассиживаться, – отмахнулся Кокошкин. – Вот разве что наливочкой своей попотчуешь, так не откажемся. Она славно наливки делает, – обернулся он к Верёвкину, – чёрт её знает, что она туда намешивает, но как выпьешь, тепло по каждой жилочке пробегает, в душе восторг, а в сердце – радость.

      – Благодарю, я не буду, – сухо отказался Верёвкин.

      – Напрасно, – сказал обер-полицмейстер, принимая от Акулины рюмку. – Ох, славно, экая благодать! Не удержусь от второй: налей-ка мне, матушка!

      – Вы за этим сюда приехали? – сердито шепнул ему Верёвкин.

      – Одно другому не мешает, – возразил Кокошкин. – А приехали мы вот зачем, – выпив вторую рюмку, сказал он, – пропажа у нас, матушка, великая пропажа, так не поможешь ли сыскать?

      – Тать крадёт в нощи, а мы ищи, – ответила Акулина. – Сидел молодец на коне в богатом седле, а пришла пора – ни коня, ни седла.

      – Во даёт! – восхитился Кокошкин. – Ей всё ведомо, а вы сомневались.

      Полковник Верёвкин презрительно усмехнулся.

      – Пока коня искали, молодца потеряли, – прибавила Акулина, – Надо молодца найти, свою голову спасти.

      – Ты не рассуждай, а говори, что тебе известно, – прервал её Верёвкин. – Как ты смеешь лезть тут с рассуждениями!

      – Господин полковник, прошу вас, – слегка тронул его за рукав обер-полицмейстер. – Значит, украли молодца? – спросил он Акулину. – А сам он не мог того… Ускакать?

      – Волк по лесу рыщет, добычу себе ищет, – ответила она.

      Кокошкин с недоумением посмотрел на неё:

      – И что сие означает?

      – А богатырь скачет, – не тужит, не плачет, – продолжала Акулина.

      – Ты можешь объяснить внятно? – сказал Кокошкин.

      – Погуляет – вернётся, тут и пропажа найдётся, – отвечала Акулина.

      – Да когда он вернётся-то? Вот дура-то, терпежу с тобой нет! – вспылил Кокошкин.

      – Поехали отсюда, ваше превосходительство, вы же видите, что это бесполезно, – холодно улыбнулся Верёвкин.

      Акулина взяла какой-то горшок с полки, бросила в него щепотку пахучего порошка и опустила свечу горящим концом вниз. Раздался негромкий хлопок, из горшка повалил густой дым, который в одну минуту окутал всю комнату.

      – О боже! – закашлялся обер-полицмейстер. – А это ещё к чему?

      – Господи Иисусе, прости грехи наши, дай зрение непреходящее, настоящее, – истово крестясь, заголосила Акулина. – Моя доля, а твоя воля; дай ответ, а нет, так нет!

      – Балаган, –