Время убивает. Василий Головачев

продолжать работу по теме. Глеб Лаврентьевич, по его словам, был близок к созданию антиэнтропийного генератора.

      – Здесь, в лаборатории?

      – Нет, у него была своя мастерская, где он проверял расчёты.

      – Так вы знаете о ней?

      – Конечно.

      – Когда вы были у него последний раз?

      – Лично я не был, – виновато поёжился завлаб. – Зачем тревожить человека? Мы ему доверяли. Он жил одиноко, ни с кем не общался.

      Никифор подумал о засекреченности исследований умершего. Если вели его военные, то, наверно, надеялись получить практический результат. Однако если предположить худшее, не мог ли Истомин стать жертвой конкурентов, завидующих тому, что ему открыли финансирование? Но тогда что это за проблема, которую он решал?

      – Вы сообщили о смерти Истомина в Минобороны?

      – Я нет, но директор, наверно, доложил.

      – Вас никто не допрашивал?

      – Я же не преступник, чтобы меня допрашивать. Нет, вы первый разговариваете со мной о смерти Глеба Лаврентьевича. Из полиции только позвонили, и всё.

      Никифор встал.

      – Разрешите откланяться. Если вспомните какие-нибудь необычные подробности о поведении Истомина, позвоните.

      Он подал завлабу визитку.

      Лебедев взял визитку, вскинул глаза.

      – Может быть, это мои измышления, но мне вчера показалось, что Глеб Лаврентьевич сильно сдал.

      – Сдал?

      – Постарел, что ли. Такое впечатление, что он заболел.

      – Вы его видели?

      – Мельком, да и то поздно вечером, перед отъездом домой.

      – Понял, спасибо. – Никифор кивнул и вышел из лаборатории на свежий воздух.

      Пилот возился в багажнике аэрокоптера. Увидев пассажира, сел за руль.

      – Всё нормально? Куда дальше?

      – Всё очень странно, – рассеянно ответил Никифор, перебирая в памяти детали разговора с завлабом. Больше всего настораживало в этом деле участие военных, а их молчание после трагедии выглядело, по крайней мере, неэтичным. Если они были заинтересованы в работе Истомина, почему не занялись расследованием со своей стороны? Или просто ещё не знают о смерти физика?

      И тут же пришла логичная мысль: не довершить ли изучение квартиры Истомина, пока там не появились военные эксперты?

      – В контору? – спросил пилот, поднимая машину в воздух.

      – Обратно по адресу умершего.

      – Есть, – озадаченно проговорил молодой водитель.

      Дубна

      Улица Ленинградская

      Одиннадцать часов утра

      Доложив Баринову о своих похождениях и встречах, Никифор поднялся на шестнадцатый этаж дома, а потом, поразмышляв немного, спустился на этаж ниже и позвонил в дверь квартиры сто девятнадцать.

      Спустя несколько секунд за дверью раздался женский голос:

      – Кто там?

      Никифор раскрыл мобильный, показал глазку удостоверение.

      – Майор Сомов, Следственный комитет. Мне нужен Курков Сергей Васильевич.

      – Он на работе.

      – Понял,