Конский волос. Алексей Кротов

еще он жаловался, что нечем заняться, – наябедничал Скворцов.

      – Ах нечем заняться! – взревел прокурор. – Бездельник! Вот пусть он этот волос и ищет.

      Ермолкин поднялся рывком, распахнул дверь кабинета и оказался лицом к лицу со следователем Макушкиным.

      – Я к вам шел, Олег Константинович… – начал было Макушкин, но прокурор перебил его.

      – Очень кстати. Ходят слухи, что вы жалуетесь на отсутствие работы. Я решил выручить вас. Проходите, я введу вас в курс дела, которое вы будете расследовать.

      Макушкин с поникшей головой вошел в кабинет, как осужденный в камеру смертников. Дверь за ним с грохотом закрылась. В пять минут Ермолкин быстро и по-деловому объяснил следователю суть дела.

      – Начинайте работать. Завтра вместе с лейтенантом Скворцовым поедете в Полянск. Докладывать мне в обычном порядке. Все ясно?

      – А под каким предлогом завести дело? – осмелился спросить следователь.

      – Под каким хотите. Додумаетесь. Еще вопросы есть?

      Макушкин покачал головой и покинул камеру в добром здравии. Вслед за ним вышел Скворцов.

      – Не очень надеюсь я на Еремея Галактионовича, – поделился с прокурором Дудынин – Он, как мне кажется, несколько недалек…

      – Дурак дураком, – махнул рукой Ермолкин. – Этот Мокрушкин, за что не возьмется, все развалит. Давно его гнать пора.

      – Макушкин, – поправил прокурора Дудынин.

      – Какая разница, – отмахнулся Ермолкин.

      Дудынин взглянул на прокурора, хотел было что-то сказать, но передумал. Он вышел, оставив тигра одного в его клетке.

      Глава 9

      В доме Кречетовых

      Родственники и друзья погибшего несколько дней находились в шоковом состоянии. Павел Ильич Кречетов пребывал то в состоянии болезненного возбуждения, то полной апатии. Весь понедельник он прошатался по стройке, пугая рабочих своим видом. Нельзя сказать что Кречетов питал при жизни к Дубкову очень теплые чувства, но все, кто хорошо знал Павла Ильича, не были удивлены подобной реакцией. Он ненавидел смерть, боялся ее. Кречетов никогда не смотрел фильмов о войне, потому что начинал плакать.

      Наталья Павловна Савицкая была сильно привязана к своему двоюродному брату. Именно ее попросили опознать тело. Она смогла лишь кивнуть и заплакала. Александр Иванович Сорокин, стоявший рядом, обнял ее за плечи.

      – Ну, ну, – мягко произнес он, – не надо.

      Савицкая повернула к нему заплаканное лицо.

      – Боже как страшно! – всхлипнула она. – Поверишь ли, когда я увидела его в этой лодке, я сразу почувствовала, что что-то случится.

      – Успокойся, – мягко повторил Сорокин.

      – Наверное, мне теперь по ночам будет сниться эта лодка, – продолжала Наталья Павловна. – Знаешь, Саша, на секунду мне показалось, что это ты был в лодке.

      – Ну, будет, будет, – успокаивал ее Сорокин. – Видишь, я здесь, живой, со мной все в порядке.

      – Слава богу, – вытерла глаза Савицкая, – что там не было тебя или папы.

      – Надо забыть, – увещевал ее Александр