Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди. Роберт Хайнлайн

посмотрел:

      – Ах, так вы тот мистер Смит? Номер для новобрачных? Что же вы сразу не сказали?

      – Сказал – десять минут назад.

      – Прошу извинить, сэр. Носильщик!

      Через двадцать минут я уже нежилась в горячей ванне с мылом – совсем как в Чикаго шесть лет назад. Я чуть не заснула там, но вспомнила, что моему мужу тоже нужна ванна, и поспешила взбодриться.

      – Брайни, налить тебе ванну?

      Ответа не было. Я наскоро вытерлась и обмоталась полотенцем, сознавая, что являю собой скандальное (и, надеюсь, провокационное) зрелище.

      Мой доблестный рыцарь крепко спал прямо в одежде, лежа поперек кровати.

      У самой двери стояло серебряное ведерко с бутылкой шампанского во льду.

      Я достала свою ночную рубашку, девственно-белую и надушенную (это была мамина свадебная ночная рубашка), и пару кроличьих тапочек.

      – Брайан… Брайни! Пожалуйста, проснись, дорогой! Я помогу тебе раздеться, сниму покрывало с постели и уложу тебя.

      – Угу.

      – Пожалуйста, дорогой.

      – Я не сплю.

      – Конечно нет. Дай-ка я сниму с тебя ботинки.

      – Я сам. – Он сел и стал разуваться.

      – Хорошо, дорогой. Я сейчас выпущу воду из ванны и налью тебе свежую.

      – Ты еще не выливала свою?

      – Нет.

      – Так я в ней и помоюсь. Миссис Смит, вы неспособны загрязнить воду – вы лишь придаете ей восхитительный аромат.

      И мой галантный рыцарь в самом деле залез в мою ванну, еще теплую. Я легла в постель… и крепко уснула, не дождавшись его. А он не стал меня будить.

      Проснулась я в два или три часа ночи, в полной темноте, и испугалась, что лежу в чужой постели, а потом все вспомнила.

      – Брайни?

      – Проснулась?

      – Вроде бы. – Я прижалась к нему, потом села и сняла рубашку – она мне мешала. А Брайни снял свою, и мы впервые были оба совсем нагие, и это было чудесно, и я поняла, что вся моя прежняя жизнь была лишь подготовкой к этому моменту.

      После долгой, медленной прелюдии мы оба вспыхнули разом, а потом я тихо лежала под ним, полная любви.

      – Спасибо, Брайни. Ты просто чудо.

      – Тебе спасибо. Люблю тебя.

      – И я люблю тебя, муж мой. Брайни, а где твой кот? В Цинциннати или в Ролле?

      – А? Нет, в Канзас-Сити.

      – Здесь? Он у кого-нибудь живет?

      – Не знаю.

      – Что-то я тебя не пойму.

      – Ты его еще не нашла, Мо. Это котенок, которого ты мне подаришь. Свадебный подарок жениху от невесты.

      – Брайни, противный! – Я начала его щекотать, а он – меня.

      Кончилось это тем, что Морин опять стала издавать громкие неприличные звуки. Потом Брайни почесал мне спину. Люди женятся не только для того, чтобы им чесали спину, но это тоже хорошая причина – есть такие места, которые очень трудно достать самому. Потом я почесала спину ему. И наконец мы уснули, перепутавшись, как котята в лукошке.

      Морин нашла наконец свое истинное призвание, свою судьбу.

      На завтрак у нас было шампанское.

      7

      Мы