По небу плыли облака. Виктор Чугуевский

ешь?– напрямую спросил Федюня, равнодушным тоном, словно предлагал половинку «сникерса». Крепко сбитый сверстник стоял на пути скрипача, с огрызком трубы, которую отжимал на полусогнутых руках. Павлик обмер, и сердце его ушло в пятки.

      Субтильный «ботаник» не обладал даром задиры и драчуна, и происходил из той породы, что часто посматривали боевики, в тайне завидуя героям, а в жизни были «ниже травы и тише воды».

      – Не боись, очкарик!– успокоил его Федюня, пыхтя и с усилием выжимая ржавую болванку.– …двадцать шесть, двадцать семь… Я тебя знаю, ты из новостройки, что напротив больницы!

      – Так точно!– не зная почему, по-армейски отрапортовал Павлик. В его семье отродясь не было ни одного кадрового военного. Немного помявшись, он деликатно спросил:

      – А ты почему не в школе?

      – Болею…– беззаботно ответил тот и, подняв в очередной раз болванку, победно заявил:– … Тридцать!

      Павлик с притворным восхищением заметил:

      – А ты, прямо, как Геркулес!

      – Ты что, обзываешься?!– обиделся Федюня и с грохотом бросил железяку на битый асфальт.

      – Да, не-е-ет! Это в древности был такой силач! Геракулесом его звали!

      – И кашу, по-твоему, в честь него назвали?– недоверчиво произнес крепыш, разминая кулачки.

      – Ну, да! А ты не знал?..– сказал Павлик и, поняв, что этим вопросом он вскрыл его невежество, осекся и на всякий случай прижал к груди скрипку.

      Но Федюня втянул с клокочущим шумом сбежавшие сопли обратно в свой картофельный нос и гордо заявил:

      – Мой батяня тоже силач! Он головой стенку может проломить! И еще, одним ударом может расколоть семь кирпичей, а то и больше! Он, когда воевал в Чечне, в спецназе служил, и там их этому обучили! И если хочешь знать, мой батяня зараз бутылку водки выпивает! И ни чего, совсем не пьяный, разве что чуть-чуть, самую малость… Его в полиции все знают! Моя маманя двадцать раз вызволяла его из кутузки! Говорила ментам, будто сама об угол упала, да утюг на себя опрокинула… и многое еще чего говорила… хотя это не так. И батяню отпускали… Он хотя с перепоя страшно буйный, но зато когда трезвый – на все руки мастер! Сам шкаф смастерил, полки, кровать и даже холодильник!

      – И холодильник?!– искренне изумился Павлик.

      – Ну, да! Он на помойках нашел много разных выкинутых холодильников и собрал один! Ничего, работает!

      – Значит твой отец уникальный человек!

      – Какой человек?!..

      – Я хотел сказать, что он самородок! То есть сам обучился, без посторонней помощи…

      – Это точно! Он хоть институтов и не заканчивал, многое чего умеет!

      – А я вспомнил! Это у вас, прошлой осенью, цыплята вылупились в холодильнике?

      – Это поначалу случилось. Батяня не так подсоединил провода, но потом холодильник стал холодить, как зверь! Приходилось с топором доставать продукты…

      – Не очень удобно…– заметил с прискорбием Павлик.

      – А однажды, еще до женитьбы на моей мамане, батяня совершил десять… нет, двенадцать подвигов!

      – Какое совпадение!– еще больше поразился Павлик.– На счету Геркулеса тоже двенадцать подвигов!

      – Я, вообще то, ни чего не знаю про твоего хваленого Геркулеса и знать не хочу! Ты послушай, что я расскажу…

      – Очень жаль, но я боюсь опоздать на сольфеджио!..

      – Это что за дребедень?

      – Не дребедень, а нотная грамота. Музыкант без нее все равно, что… э-э-э… штангист без штанги!

      Федюня в задумчивости пнул камушек, уселся на битую бетонную панель и важно произнес:

      – Понятно!.. Штанга – это сила, а ноты для слабаков! Ну так вот, мой батяня – сибиряк, родом из маленького городка Мухозаранска. К твоему сведению, приставку «муха» присоединили в тридцатые годы в честь чешского стрелка и революционера Йозефа Мухи, героически погибшего в борьбе с каким-то там Колчаком. После трех лет службы в спецназе, сразу после войны, мой батяня молодой и сильный, приехал в Москву. Его друзья-москвичи пригласили. Ему здесь понравилось, и он остался. Работал на стройке гранитчиком, дворником, а уж потом устроился в слесари-сантехники. Он познакомился с моей маманей в праздник победы – 9 мая. К ней пристали какие-то дядьки в зеленых фуражках, а он раскидал их на все четыре стороны и еще, как следует, надавал пинков по зад. После этого случая, так они и слюбились… Вот такой он был, уже тогда, сильным! А твой, как познакомился с твоей маманей?

      Вопрос Федюни озадачил Павлика. В его семье об этом интимном взаимоотношении не упоминалось. Оба были научными сотрудниками какого-то секретного НИИ, и наверно их частная жизнь являлась тайной, даже для сына.

      – Кажется, в университетской библиотеке!– сымпровизировал маленький скрипач.

      Так, как засмеялся Федюня, никто на свете не смеется! Павлику показалось, что земля задрожала и небеса затряслись от его гомерического хохота.

      – Ха-ха-ха! Ой, не могу!!!– кричал он сквозь слезы.– Сейчас помру!!! В библи-библи-библиотеке!!!

      – А