Холодный огонь. Дин Кунц

в газетах и на телевидении.

      – Многие были бы рады увидеть свои имена в газетах.

      – Но многие – не были бы.

      – Их друг герой – что тут плохого?

      – Простите, но нет, – вежливо сказал Джим.

      Холли начала понимать, что ее так притягивает к Айронхарту – его несгибаемость. Проработав два года в Лос-Анджелесе, Холли встречала достаточно мужчин, которые вели себя а-ля «беззаботный калифорниец». Каждый – сама невозмутимость: «Положись на меня, детка, я тебя спасу, судьба нас не настигнет». На самом же деле ни у кого из них не хватило духу на серьезный поступок, они просто выпендривались. Прикид Брюса Уиллиса, идеальный загар и напускное безразличие не делают тебя Брюсом Уиллисом. Самоуверенность приходит с опытом, истинная невозмутимость либо дается от рождения, либо является умелым притворством, но наблюдательного человека не провести. Очевидно, Джиму Айронхарту было дано столько внутренней силы, что ее можно было бы поровну поделить на всех мужчин Род-Айленда. Он одинаково хладнокровно реагировал как на бешено несущийся пикап с пьяным водителем за рулем, так и на вопросы любопытной журналистки. Одно его присутствие странным образом расслабляло и дарило спокойствие.

      – У вас интересное имя, – заметила Холли.

      – Джим?

      Он явно над ней подтрунивал.

      – Айронхарт – железное сердце. Похоже на индейское.

      – Я был бы рад покрасоваться перед вами, сказав, что в моих жилах течет кровь чиппева или апачей, но, увы, я весьма заурядный объект. Это лишь английский вариант немецкой фамилии Эйзенхерц.

      Они выехали на Восточную автостраду и быстро приближались к выезду на Киллингсворт-стрит. Холли очень не хотелось расставаться с Джимом возле терминала – у нее, как у репортера, осталось много вопросов. И, что еще важнее, он заинтересовал ее как мужчина, а такого тысячу лет уже не случалось. Сначала Холли хотела поехать кружным путем – Джим не знал город и мог не заметить ее уловку, – но потом поняла, что ее выдадут указатели, предупреждающие о скором повороте на аэропорт. Но даже если бы Джим не обратил внимания на знаки, белые инверсионные следы в синем небе на востоке трудно было не заметить.

      – А чем вы занимаетесь у себя в Калифорнии?

      – Наслаждаюсь жизнью.

      – Я имела в виду, как вы зарабатываете?

      – А вы как думаете?

      – Ну… Вы наверняка не библиотекарь.

      – Почему вы так решили?

      – Есть в вас что-то загадочное.

      – А разве библиотекарь не может быть загадочным?

      – Пока ни одного такого не встречала. – Холли неохотно ушла на съезд к аэропорту. – Вы похожи на полицейского или кого-то в этом роде.

      – С чего вы так решили?

      – Настоящие копы крутые и никогда не теряют самообладания.

      – Вот те на! А я-то всегда считал себя мягким, открытым и общительным. Вы правда думаете, что я крутой парень?

      Поток машин ближе к аэропорту стал плотнее, и Холли с радостью сбавила скорость.

      – Я хотела сказать, что у вас отличная выдержка.

      – Вы давно в журналистике?

      – Двенадцать лет.

      – И