Царетворец. Волчий пастырь. Алекс Делакруз

присутствие девы Морриган, почитаемой на Севере триединой богини.

      – Ты ставишь правила Конгрегации выше воли нашей богини? – произнес Десмонд. Его слова вновь обволокли Доминика эхом тысячи голосов, а черные крылья ворона стали еще больше и плотнее в сгустившейся тьме.

      Доминик попытался было что-то сказать, но не смог – у него пропал дар речи. Десмонд шагнул вперед, и взял его за горло. Доминик чувствовал, как по его коже ползут, обвивая и отдавая могильным холодом, сгустками тьмы черно-зеленые змейки.

      – Ты отказался от прав и привилегий нашей фамилии… хочешь ли ты сейчас отказаться от варгрийской крови? – негромко поинтересовался Десмонд, глаза которого уже полностью заполнил зеленый отсвет.

      – Моя кровь останется на моей земле, – ответил Доминик, произнеся единственно возможные сейчас слова. Единственные слова, которые оставили бы ему право на жизнь.

      Хватка Десмонда ослабла и Доминик, рыцарь-командор Ордена Тамплиеров, опустив взгляд преклонил колено. Не перед герцогом, а перед незримо стоящей у него за спиной Морриган. Черные крылья за спиной герцога растворились, как будто их и не было, а зеленое сияние глаз погасло.

      Долгое время в кабинете стояла полная звенящая тишина.

      – Б-б… б-б-б… – не справился сразу с голосом Доминик. – Б-б-богиня не защитит тебя от Сената и Императора, а им это не понравится. И за такие дела ты сам очень быстро окажешься в Реке Крови, отправившись на плаху следом за герцогом Альба.

      – Ты!.. – вновь приподнимаясь, упер руки в стол мгновенно разъярившийся герцог, который воспринял это как угрозу от Доминика – рассказать о планируемом ритуале замены души.

      – Нет, отец. Не я. Сесилия.

      – А ты побежишь ей докладывать? – уже почти прорычал Десмонд.

      – Да успокойся ты наконец, – устало покачал головой Доминик. – Ты думаешь, Сесилия не почувствует, что ее сын – больше не ее сын?

      – Пусть даже и почувствует. Когда это случится, поставишь ее перед фактом и…

      – Отец. Она – истинная Альба. Индигет, первое сословие. Сесилия из Великого Дома, ты думаешь, она примет отправку души сына в посмертие и просто так это оставит?

      – Реши с ней вопрос.

      – Что значит «реши вопрос»? Я не смогу заткнуть ей рот.

      – Ты забываешься, Доминик! На кону сейчас не просто власть и влияние, а само существование Дома Рейнар!

      – Это ты забываешься, отец, – усмехнулся Доминик. – Я уже давно не член фамилии.

      – Значит, я заберу Кайдена и сделаю то, что собираюсь. С Сесилией потом разберусь сам…

      – И настроишь одну из Альба против себя.

      – Альба уже давно Великий Дом только на бумаге! А Сесилия – твоя жена!

      – Как минимум она может придать твою некромантию огласке, и я не смогу ей помешать. И в случае, если твой план станет известен, против тебя ополчится вся Европа.

      Десмонд, который видя цель привык переть как бык, скривился – так как понимал, что Доминик прав.

      – Чего ты добиваешься? – глухо спросил старый герцог.

      – Признай