То, что вы хотели. Александр Староверов

поиска. Вся страница состоит из ссылок на гей-порно, сайты гей-знакомств и рекламы анальной смазки.

* * *

      Я был внутри Егорыча и слышал, видел, чувствовал, как осыпается человек. С тихим, грустным шелестом откалывались от него куски и падали куда-то в пропасть, исчезая там навсегда. Подполковник ФСБ Николай Егорович Курган твердо знал, кто он такой. Он мужчина, он воин, муж, отец, защитник. Он честный человек, противостоящий разнообразной гнили, которая разъедает его страну. Да, он не очень образован, он не знает манер, иногда от него плохо пахнет, но у него есть стержень, а значит, есть и смысл в его простой, честной жизни. Теперь же этот стержень с тихим и грустным шелестом осыпался, словно тонкая березка на злом октябрьском ветру.

      Егорыч еще трепыхался, несколько раз перезагружал компьютер, думал, ошибка, сбой системы… Но похабная первая страница поиска не только никуда не девалась, а становилась все похабнее: там появлялись свежие ссылки на каких-то шаловливых зайчишек, добавлялись затейливые кремы, кляпы, фаллоимитаторы… На двадцатой или тридцатой перезагрузке Егорыч не выдержал, уронил голову на клавиатуру и горько расплакался. Этого не случалось с ним лет с четырех, с тех пор как строгий деревенский папашка вломил ему кулаком по лбу за украденную из серванта конфету.

      Как ни странно, после рыданий Егорычу полегчало, и он попытался максимально отстраненно проанализировать приключившуюся с ним катастрофу. Сотерн, “мини купер”, бачата и многое другое указывало на то, что Sekretex имел существенные основания для своих выводов. Накручивая себя, Егорыч вдруг вспомнил, как лет семь назад впервые посетил уролога. Он тогда очень боялся: как это чужой мужик у него пальцем в заднице ковыряться будет? Да и больно, наверное… Но ему неожиданно понравилось. Врач был ласков и даже нежен, движения его пальца вызывали скорее приятные ощущения…

      – Да… коготок увяз – всей птичке пропасть, – прошептал Егорыч, представив, как в его заднице вязнет коготок ласкового уролога.

      Он резко встал, подошел к большому железному сейфу и вытащил на свет божий литровую бутылку Blue Label. Выпив прямо из горла сразу четверть бутылки, он поморщился, сплюнул на пол, мысленно похвалил себя за настоящее мужское поведение и сразу подумал, что сотерн с фуа-гра все-таки лучше. Расстроился. Нельзя так думать, не по-мужски это.

      – А что по-мужски? – задал сам себе вопрос Егорыч и тут же ответил: – А по-мужски признать, что пидор я гнойный, достать из сейфа пистолет и застрелиться.

      Так он и сделал, точнее – попытался сделать. Подошел к сейфу, взял пистолет, снял его с предохранителя, приставил к виску, потом к сердцу. Затем опять к виску, опять к сердцу… к виску… к сердцу. Никак не мог решить, что лучше. Потом подумал, что стреляться стоя неэстетично, придется валяться на полу, а там грязно, уборщица три дня уже не заходила. Сел. Снова приставил пистолет к голове… Что-то было не так, упустил он какую-то деталь… Ах да, записка! Без записки кто же стреляется?