Вестник. Ева Соулу

веришь.

      – Я верю, что он что-то видел, но вот насчет выводов…

      – И что думаешь делать?

      – Хочу составить собственное мнение о Каталине Чесбери.

      – Какие у вас все здравомыслящие в семье!

      Алекс закрыл глаза, прикинувшись сонным хорьком в надежде переждать бурю.

      – Сперва ты рассказываешь, что у тебя ум за разум заходит из-за недосыпа и депрессии, а теперь собираешься в гости к потенциальной убийце! Ее присутствие, безусловно, поможет тебе спать по ночам. Мертвецки крепким сном.

      – Брось, Рон. Ты только что сам не верил…

      – Есть разница между «маловероятно» и «невозможно»?

      – Давно надо было тебя позвать – не было бы проблем с бессонницей.

      – Алекс! – Старик хлопнул ладонью по рулю, едва не отправив их в кювет. Райн даже не заметил.

      – Тетушка Каталина зовет отметить семейный праздник, она жаждет примирения, – пробормотал он. – Если не приму приглашение, следующего уже не будет. Либо я еду сейчас, либо не еду вовсе.

      – Сперва разберись с собственными проблемами, а потом играй в детектива.

      – Мне нужно сменить обстановку, чем не повод. И немного адреналина не помешает.

      – Одному тебе ехать нельзя.

      – И кого предлагаешь взять? Я не хочу посвящать в подробности случайных знакомых. Тебе почти восемьдесят, да и хорек маловат – не уверен, кто кого будет охранять.

      – Ну, поязви еще, – огрызнулся Тэйси.

      – Надеюсь, Джулию ты в расчет не берешь?

      – Она знает, куда ты намылился?

      – Знает. Письмо пришло при ней. Об убийстве я ей рассказывать не буду. Надеюсь, ты тоже. Паранойи в ней больше, чем во всех присутствующих, не говоря уж о любопытстве.

      – И не говоря уж о том, что она является частью всего того, что тебе «до чертиков надоело»?

      Алекс выпрямился в кресле и впервые посмотрел Рональду в глаза: – К вам с Джулией это не относится.

      Тэйси пожал плечами.

      – Ради твоего спокойствия завтра еще раз проконсультируюсь с врачом насчет бессонницы. Поездка не займет больше десяти дней. Если станет хуже, уеду. Или позвоню тебе.

      – И когда ты летишь?

      – Послезавтра.

      * * *

Брисбен12 октября, 10:30

      До прихода Джулии оставалось полчаса. Алекс отхлебнул кофе и тихо ойкнул, забыв, что тот только что сварен. Боль с языка плавно перетекла в горло. На столике лежал авиабилет – рядом с английским письмом, продолжавшим отравлять воздух старомодной фиалкой.

      Уже второй час Алекс, скрючившись, сидел на диване и силился перебороть усталость. Мысли вяло царапались в голове, и иногда ему казалось, что он знает, как нужно поступить. Но через мгновенье уверенность уходила, и он снова бездумно таращился в черное окошко кофейной гущи – или на конверт.

      Снять трубку, набрать номер, признаться Рональду, насколько плохи дела. Может быть, сразу позвонить в клинику. Рука не слушается. Будто тело действует само по себе. Стоило бы испугаться… Нет, даже страх липовый.