Записки офисного планктона (сборник). Коллектив авторов

палача, который раз за разом ударял ножом по его сердцу.

      Мать осторожно, боясь расплескать содержимое, поднесла рюмку к губам и сделала глоток, тут же появилась развернутая плитка шоколада.

      – Закусывайте, Анна Максимовна! – тихим голосом предложил Арбузов.

      Она допила рюмку до дна, откусила кусочек, остальное заботливо завернула и положила в карман. А палач безжалостно полосовал своим ножом по сердцу банкира: за сломанные очки на веревочке, за положенный в карман кусок шоколада, за синяк под глазом.

      – Ты что, Сереженька? – увидев вновь подступившие к глазам сына слезы, ласково прошептала женщина. – У меня все нормально.

      – А папа? – со страхом спросил Сергей.

      – С папой плохо: говорят, умрет скоро, сердце у него болит. Врач сказал, на операцию сто тысяч рублей надо. А где такие деньги взять?

      Палач рубанул так, что слезы брызнули из глаз – цена жизни его отца равнялась бутылке коньяка, выпиваемой им ежедневно.

      – Где он сейчас? – в очередной раз проглотив комок, спросил сын.

      – В Петровке, в доме престарелых.

      Перед глазами появилась спасительная рюмка.

      – Сережа, ты много пьешь.

      Ее голос прозвучал словно из далекой юности, когда она сказала эти слова впервые – тогда он не послушался.

      Машина подъехала к его особняку, ворота тут же открылись.

      Сергей вывел мать из машины, к ним подошла красивая женщина и улыбнулась доброй улыбкой.

      – Мама, это моя жена Юля, – представил он, женщины обнялись, и на сердце стало легче.

      Из дома вышла девушка лет двадцати.

      – Твоя внучка, Ярослава, – с гордостью произнес Сергей Иванович.

      Та подошла к старушке, поцеловала ее и с глазами, полными слез, прошептала:

      – Бабушка, прости!

      – За что, родная?

      – За отца!

      Банкир не чаял души в своей дочери, она была его счастьем и его совестью и сейчас произнесла ту фразу, которую должен был произнести он сам. Сергей понимал, сколько бы раз он ни повторял ее, она не окупила бы и одного дня, прожитого его матерью в унижении. Но сразу так легко и просто стало на сердце! Банкир подошел к матери и, как мальчишка, опустив голову, промямлил:

      – Прости, мама!

      – Вы что? – радостно улыбнулась женщина. – Я так рада, что мы встретились.

      – А это мой сын, Артур, – представил Сергей Иванович подошедшего восемнадцатилетнего парня.

      Затем пальцем подозвал высокого мужчину, служившего в его огромном доме в должности дворецкого:

      – Вениамин Дмитриевич, это моя мать.

      – Я понял, хозяин.

      – Я уезжаю.

      – Все будет в порядке. Банкир подошел к матери:

      – Мама, я скоро приеду, это теперь твой дом, чувствуй себя хозяйкой.

      – Сынок, а где можно помыться? И…

      – Мама, – прервал ее сын, – здесь есть люди, которые будут отгадывать твои мысли.

      – Прошу вас,