Я тебя ненавижу. Елена Рахманина

рвой.

      Последние дни обучения в школе, впереди три летних месяца, подготовка к поступлению в институт и одновременно соревнованиям по спортивной гимнастике. Дни я проводила за активными тренировками, отрабатывая свою суровую программу по сорок и более часов в неделю, а в драгоценные ночные часы, вместо того чтобы тратить их на восстановление и сон, я штудировала учебники, чтобы поступить в выбранный мной вуз. От товарищей по команде я постоянно слышала, что стоит подождать год-другой с поступлением в университет, так, как это сделали они. Но я не хотела с этим затягивать, понимая, что чем дальше, тем будет сложнее себя заставить учиться. А будучи спортсменкой, я яро верила в свои силы и возможности. Да и что такое три часа сна для девушки, которая умеет ходить на руках?

      В отличие от меня, большинство спортсменов если и поступали куда-то, то выбирали факультеты физической культуры и спорта. Спортивные гимнасты редко заглядывали в школу, уровень знаний не позволял поступить в институт, и после окончания спортивной карьеры бывшие атлеты становились всего лишь отработанным материалом, который можно выбросить на свалку и забыть.

      Бабушка была против того, чтобы я занималась этим агрессивным видом спорта, она ужасно переживала за меня, зная, какие травмы часто получали другие спортсменки. Порой наши споры о необходимости продолжения моей спортивной карьеры приводили к тому, что я несколько дней с ней не разговаривала, дулась и обижалась. Она твердила из раза в раз о том, что после, даже когда я достигну своей мечты и повешу её рядом с другими медалями, у меня не останется ничего. Ни воспоминаний о юности, ни образования, ни здоровья. Хитростью бабушки я пошла на сделку с ней. Она пообещала прекратить попытки уговорить бросить меня спорт и сделать всё, чтобы мне помочь. А я должна поддерживать среднюю оценку хотя бы на уровне «хорошо». Благо учеба мне давалась не так уж и сложно, несмотря на то, что в школе я появлялась лишь в дни экзаменов, в остальное время занимаясь дистанционно.

      Стараниями бабушки я посвящала учёбе всё свободное время. Казалось, у меня было множество поводов гордиться собой, ведь я, одна из немногих на спортивной базе, где проходили мои тренировки, состояла в сборной России по спортивной гимнастике, я та самая девушка, которая слышит за своей спиной восторженные отзывы тренеров о моих выдающихся природных данных, о том, что моё тело, хоть и не мышечное, но необыкновенно пластичное и сильное. От похвалы и восторженных отзывов прессы и болельщиков за моими плечами вырастали крылья.

      Но мои спортивные достижения всегда воспринимались как данность. Я много работала и только поэтому много получала, правда, такое осознание приходило лишь в конце, когда на шею вешали медали. До того момента, как на табло высвечивались баллы, я не знала, окажусь ли в очередной раз лучшей, либо на моё место придёт другая девочка, более одарённая, более сильная, более работоспособная. Не смотрела, как выступают другие, ни до, ни после того, как заходила на помост.

      Оборотной стороной медали было то, что у меня почти не было друзей. Товарищи по базе, где я готовилась, меня, мягко говоря, недолюбливали, а потому я старалась от них дистанцироваться. Нет, я не относилась к тем достигшим определённых успехов спортсменам, которые лишь по этому основанию ставят себя выше и лучше других, а потому у них возникает надуманное представление о том, что все окружающие испытывают к ним негатив, приправленный чёрной завистью.

      Раз за разом мне делали подлянки, то вместо разрешённых допинг комитетом лекарств в моей аптечке неожиданно оказывались запрещённые препараты, несколько раз их подсовывали в мой шкафчик, неоднократно портили снаряд перед началом тренировки или выступления, что могло быть чревато не простыми переломами, а смертельным исходом, и лишь чудом не случалось ни того, ни другого. А сколько раз члены мужской команды делали ставки на то, кто быстрее из них лишит меня девственности, просто не счесть. В ход шли ухаживания, цветы и подарки, признания в любви и иных пламенных чувствах, более самоуверенные зажимали меня по углам, пытались пробраться в мою комнату на соревнованиях или сборах, подговаривали моих соседок, чтобы нас оставляли наедине. Стоит ли говорить, что после этого я обходила их стороной и казалась совсем нелюдимой?

      Но мне и не нужны были тут друзья, мои желания сейчас были направлены в другую сторону. Я не развлекалась, не ходила в ночные клубы, не встречалась с парнями. Мне всё это было не интересно, пресно и скучно. Поэтому я никогда не понимала метаний девочек-гимнасток, которые хотели покинуть тренировочную базу и пойти веселиться. Для меня это было не просто недопустимо, а немыслимо!

      В детстве я всегда была плаксой, довести меня до слёз буквально ничего не стоило. Я плакала от бессилия, когда что-то не удавалось, либо я падала, сильно ударяясь, плакала, когда другие ребята, заметив, что у меня никого нет кроме сестры и бабушки, называли меня сироткой или спрашивали, куда делись мои родители, а у меня от одних воспоминаний о них наворачивались слёзы и я начинала захлёбываться рыданиями. Такое мое поведение не ускользнуло от тренера, она всегда кричала на девочек, стоило им показать слабину. С возрастом я поняла, что меня она сильно жалела и выделяла среди других не только из-за моих природных данных,