Защити меня. Юлия Николаева

Я прошла на тот же спуск, что ночью, осмотрелась. Убийца был правее, в этом я уверена. Прошла в ту сторону, всматриваясь в траву. Она была изрядно примята, наверняка натоптали уже немало, следственный отдел, зеваки. Даже если были какие-то следы, уже ничего не обнаружить.

      Не спеша я направилась в сторону дома. Тот, кто убил Кристину, готовился. Он знал, что она уйдет в ту ночь из дома, ждал ее. Возможно, у них даже была договоренность о встрече. Кто-то из ее любовников? Сложно сейчас сказать, я о них толком ничего не знаю. Но, судя по всему, избирательностью девушка не страдала, могла связаться с кем-то, с кем лучше не иметь дел.

      Толстая женщина во дворе дома развешивала белье на веревку. Я без труда узнала в ней мать Кристины. В соседнем дворе сидела женщина лет шестидесяти, с книгой в руках, но как только я появилась, читать перестала.

      – Добрый день, – кивнула я, приблизившись к калитке, толстуха посмотрела с подозрением. – Можем мы с вами поговорить?

      – О чем еще? – буркнула недовольно. Хотя вопрос: такие, как она, довольны бывают?

      – Я подруга вашей дочери, – соврала я, женщина смерила меня быстрым презрительным взглядом.

      – И чего тебе надо?

      – Может, в доме поговорим? – предложила я, потому что соседка уже откровенно вытягивала шею, прислушиваясь.

      – Белье я вешаю… Ладно, заходи.

      Она бросила полотенце обратно в таз и вытерла руки о подол затертого платья. Дом был простенький, старый. Узкие сени, следом за ними кухня-столовая, проход в другую комнату загорожен занавеской.

      – И чего тебе надо, подруга? – спросила женщина.

      – Вас как зовут?

      – Валентина Михайловна.

      – Я просто узнала о Кристине… Она ведь хорошо плавала, разве нет?

      Женщина быстро провела рукой по лицу.

      – Да она под наркотиками была. Чумная, в голове ветер. Всегда такая, с детства, говорила ее отцу – толку не будет с девки, а он все старался, в плавание отдал, школу хорошую. Все деньги на нее спускал, а в итоге что? Выросла, не приведи господи. Она ведь мне не родная. Мать ее померла в родах, Матвей один воспитывал, а я пожалела его, дура была слезливая, вот и горбатилась потом на них всю жизнь. Своих детей не родила, все с ними возилась.

      – А ее отец где?

      – Где, – фыркнула женщина зло, – вон в комнате. Он на смене был, как узнал, сразу сюда, пьет без продыху, а я всем заниматься должна, выходит.

      Женщина брезгливо сплюнула в сторону, потом спросила:

      – А ты чего пришла-то?

      – Просто не верится в случившееся…

      – А мне, знаешь, очень верится. Она как жила? Спала со всеми подряд, то пьяная, то под дрянью какой вернется. А здесь, на даче, за ней вовсе никакого досмотра не было бы. Да и так не смотрела я уже, сколько можно? Я ей давно сказала: в подоле принесешь, на меня не рассчитывай. На отца не погляжу, выгоню взашей. А толку? Она ничего не слышала. У нее только одно место работало, прости господи нас грешных, – женщина стала мелко креститься, глядя в угол, где под потолком висела большая икона Христа.

      – Кристина