Кощеевич и Смерть. Алан Чароит

а глаза царя, казалось, стали ещё зеленее от гнева, нижняя губа презрительно оттопырилась.

      – Я научу тебя делать навьи зеркала! – проорал Лис, забыв, что Ратибор его не слышит. То ли ему всё-таки удалось докричаться сквозь воск, то ли собеседник умел читать по губам, но на этот раз его поняли и так.

      Лис видел, как сильно – аж до дрожи в руках – царю хочется узнать секрет. Ведь, имея навье зеркало, можно было связаться с тем, кто находится на другом краю света, или на чудеса заморские посмотреть, а то и за злым ворогом проследить.

      – Сперва расскажи, как их делать, а я подумаю, чего стоит это знание… – начал было Ратибор, но Лис отчаянно замотал головой и чётко, по слогам, произнёс:

      – Так. Не. Пойдёт.

      Он готов был биться об заклад, что дивий царь и на этот раз собирается обвести его вокруг пальца. Ведь тот обещал подумать – ничего более… Пришлось снова взяться за доску и мел:

      «Мне известны многие секреты Кощея. Я расскажу их все. Но сперва помоги расколдовать Василису».

      – А в услужение ко мне пойдёшь? – хмыкнул Ратибор, потирая ладони. – Скажем, года на три?

      Княжич кивнул.

      – А на пять?

      Он снова кивнул, хотя происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. Ворот рубахи вдруг стал очень тесным, пришлось немного распустить шнуровку у горла.

      – А на десять?

      И хоть ненавидел Лис своего отца лютой ненавистью, а всё же всплыли в его голове Кощеевы слова:

      «Никогда не опускайся до просьбы и мольбы, сын мой. Приходи и бери всё, что захочешь взять. Коли есть у тебя сила – значит, есть и право. Помни: стоит один раз дать слабину – и станут помыкать тобой во веки вечные».

      Лис скрипнул зубами. Конечно, не хотелось этого признавать, но, может, прав был Кощей? Может, с дивьими нельзя иначе? Вон, у царя уже три года в десять превратились, а там, глядишь, и вся сотня набежит. Посмеётся Ратибор над княжичем: получит, что сам желает, а взамен ничего не даст. Не зря же старики говорят: хоть и хитёр молодой лис, но старая росомаха хитрее и опасней всех зверей в лесу…

      Тем временем дивий царь усмехнулся и подлил масла в огонь, нарушив изрядно затянувшееся молчание:

      – Проверял я тебя, глупый полукровка. Не очень-то ты, видать, любишь свою матушку, коли раздумываешь. Хороший сын в такой час сомневаться не станет.

      Этого оскорбления Лис вынести уже не смог. Размахнулся и вдарил насмешнику прямо под дых – царская дружина даже ахнуть не успела. Ратибор явно такого не ожидал: согнулся в три погибели, повис на руках своих охранников и несколько мгновений жадно ловил ртом воздух, а когда наконец продышался, прохрипел:

      – Совсем очумел, паскуда навья?! Забыл, что на Лысой горе до́лжно блюсти перемирие?!

      – Давай прикончим их? – Марена потёрла ладони.

      И Лис был почти готов кивнуть. А что? Отличный план. Подумаешь, троих негодяев жизни лишить! На войне и больше погибало! Причём невинных.

      Уж потом, снова и снова возвращаясь мыслями к этому роковому