Китай. Эдвард Резерфорд

как положено благовоспитанной даме. Мэйлин была миниатюрной и крепко стояла на своих здоровых ногах, как обычная крестьянка. С самого раннего детства она считалась самой хорошенькой девочкой во всей деревне.

      Если бы ее родители не были так бедны, то могли бы позволить себе бинтовать ей ноги, наряжать в красивую одежду и в итоге продать торговцу в один из местных городов в качестве младшей жены или наложницы. И хотя Мэйлин была прелестной, никто даже представить себе не мог, что она выйдет замуж за сына господина Луна.

      На самом деле большинство людей сочли их брак скандальным, а ее свекровь пришла в ярость.

      Между Ивой и Мэйлин имелось еще одно отличие. Ива успела родить мужу ребенка, однако, к неудовольствию его родителей, на свет появилась девочка[8]. К счастью, Ива снова была на пятом месяце беременности.

      Когда они вернулись в передний двор дома Лунов, Ива апатично взглянула на Мэйлин:

      – Я знаю, кто приходил.

      – А?

      – Это был твой двоюродный брат Ньо. Я все про него знаю. Ты зовешь его младшим братишкой. – Она медленно кивнула. – Все в доме знают, что он тут, но нам запретили тебе говорить.

      – Даже мужу?

      – Он хотел сказать, но побоялся, что ты попытаешься увидеться с Ньо и попадешь в неприятности. Он пытался тебя защитить. Всего лишь.

      – Ты расскажешь Матушке?

      – Можешь довериться мне, сестрица! – Во дворе росло низенькое апельсиновое деревце, и, дойдя до него, Ива замешкалась. – Не пытайся увидеться с ним, сестрица. Если Матушка узнает, то высечет тебя. А то и что похуже.

* * *

      В середине этого же дня в Калькутте экипаж, запряженный одной лошадью, вез двоих молодых англичан через симпатичные предместья Чоуринги. Шторы были опущены, чтобы защитить от слепящего света. Хотя в Индии этот сезон и считался прохладным, солнце светило ярче и припекало куда сильнее, чем в самые жаркие летние дни в Британии.

      Чарли Фарли был веселым малым. Во время крикета, в который он отменно играл, ему хватало роста, чтобы внушать уважение. Его круглое лицо стало еще круглее, когда волосы надо лбом поредели.

      – Я пока еще не лысый, – шутил он, – но полысею к чаепитию.

      Голубые глаза смотрели из-за стекол очков дружелюбно, однако ни в коем разе не глупо. Не только в крикете, но и в целом по жизни он вел честную игру.

      Его друг Джон Трейдер был чуть выше ростом, худощавый, довольно красивый, с волосами цвета маслин. Однако в напряженном взгляде темно-синих глаз не было ни капли веселья.

      – Все это ужасная ошибка, – мрачно произнес он.

      – Чепуха, Джон! – воскликнул Чарли Фарли. – Я сказал полковнику, что ты спас мне жизнь. Он будет очень корректен с тобой. – (Через пару минут колеса экипажа захрустели по гравийной подъездной дорожке.) – А сейчас закинем письма тетушке Харриет и поедем дальше. Так что постарайся выглядеть счастливым.

      Дом его тетушки был типичным колониальным коттеджем в лучшем смысле этого слова, с верандой по периметру здания и широкими карнизами, которые поддерживали

8

По китайским представлениям, кормить души предков может только наследник мужского пола, поэтому все хотят, чтобы родился мальчик.