Битва за Севастополь. Последний штурм. Олег Нуждин

и подожжено до 100 строений[56].

      Всего, по данным ПВО главной базы, в течение дня над Севастополем прошли 168 Ju-88, 60 Ju-87 и 13 He-111[57]. Количество сброшенных ими бомб, по разным оценкам, варьируется от 1500 до 4000 шт. По данным с германской стороны можно установить, что авиацией за день было сброшено на Севастополь 525 т бомб, в их числе семь – в 1400 кг и одна – в 1700 кг.

      Под удары авиации противника попали зенитные батареи СОРа. Преимущественно атакам подверглись те из них, которые располагались на северной стороне. Этому были две причины: во-первых, именно в северном секторе предполагалось нанесение основного удара, а во-вторых, размещенные здесь батареи находились на путях подхода и отхода немецкой авиации после атак.

      Когда по Севастополю открыла массированный огонь немецкая артиллерия, в штабе Приморской армии решили, что после окончания обстрела непременно начнется штурм. И вновь были крайне озадачены, когда этого не произошло. У командования росло непонимание действий противника, которые противоречили всему, к чему командование СОРа уже привыкло за прошедшие полгода. Чтобы разобраться в ситуации, нужен был пленный, «язык». Но немцы из окопов не показывались и даже разведывательные группы не направляли.

      Артиллеристы 30-й батареи доложили, что противник ведет по ним огонь сверхмощными орудиями. От попадания одного из снарядов треснул трехметровый бетон. Когда измерили калибр одного неразорвавшегося боеприпаса, то удивились: его диаметр составлял 615 мм.

      Об этом немедленно доложили в штаб армии. Там полученным сведениям не поверили и для проверки направили одного из работников оперативного отдела – майора К.А. Харлашкина. Тот подтвердил слова артиллеристов и для убедительности сфотографировал снаряд и привез снимки в штаб[58]. Были, правда, обнаружены осколки снаряда еще большего калибра, о чем артиллеристы тоже доложили, но настаивать не стали.

      Немецкие наблюдатели 3 июня отметили прекращение инженерных работ на всем фронте обороны Приморской армии. Это означало, что войска СОРа закончили оборудование позиций и приготовились к отражению наступления.

      Именно в этот день начальник оперативного отдела майор А.И. Ковтун впервые заметил признаки усталости среди командиров на передовой. Все они находились в постоянном, подпитываемом штабом армии напряжении и ожидании неминуемых атак. Острота впечатлений и быстрота реакции притуплялись, появилось чувство равнодушия к происходящему – то, что должно было «стать невыносимым, превращалось в своего рода быт…»[59]. В документах зафиксирован рост антисоветских настроений отдельных военнослужащих и жителей города. Так, слесарь автогаража 25-й дивизии Дежура заявлял: «Еще несколько дней, и немцы от Севастополя ничего не оставят. Я воевать за советскую власть не

56

Морозов М.Э. Воздушная битва за Севастополь. С. 320.

57

Там же. С. 319.

58

Ковтун А.И. Севастопольские записки. С. 144–145.

59

Там же. С. 146.